► из лоу, номинально из лагеря

Гадюке было жизненно необходимо побыть одной, вдохнуть свежего ночного воздуха, хоть глоток. В груди сдавило невидимой когтистой лапы: с того самого момента, как она нашла дочь подле Короеда. И не отпускало - ни пока они добирались до лагеря, ни пока Ива и Орлятка пытались ей помочь, ни день спустя. Она видела, во что превратилась прекрасная мордочка ее дочери - и эта картина до сих пор стояла перед глазами. Гадюке было стыдно: она заглядывала к Ольхоглазке, но не могла заставить себя быть подле нее долго. Словно избегала. Словно сломалась, такая сильная и несгибаемая, именно на этом моменте.
Пока большая часть племени отбыла на Совет, пятнистая выскользнула в ежевичные заросли и забилась под раскидистый куст, хватая воздух пастью. Никто не должен видеть ее в таком состоянии, и никто не увидит.
Когда последний раз мне было так плохо? В ту грозу в начале Юных Листьев, когда от грома закладывало уши и мне казалось, что небеса разорвутся? — она фыркнула, уловив в мыслях жалость к себе. Прочь, прочь это все.
Гадюка хотела быть хорошей матерью - и таковой она себя считала всегда. Ровно до этого момента. Ее дочь вернулась живой, она все еще могла стать воительницей, и успешной воительницей. Она шла на поправку, пусть и медленно, но шла. Так почему же пятнистая чувствовала себя так, словно ее жизнь сломалась и теперь не починится?
— Предки, помогите взять себя в лапы, — уткнувшись носом во влажную землю, она сделала два глубоких вдоха и снова подняла глаза к небу, слабо подернутому облаками.
Предки не помогут, здесь нужно действовать самой. Воительница уложила морду на лапы и прикрыла глаза, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Раньше она попросила бы о поддержке Хвоща - тогда, когда еще доверяла белому, считая его своим единственным и свято веря, что она для него - такая же. Он знал о ее слабостях и перед ним, как не перед кем, Гадюка могла показать свою запрятанную сторону. А что теперь?
А теперь - Цап знает что, а не жизнь.

[indent] Проталинка подняла хмурый взгляд на наставника, когда тот начал говорить. Он медленно, но верно сокращал дистанцию между ними. Ученица закусила внутреннюю сторону щеки, стараясь не отводить взгляда от глаз наставника, не пятиться назад, не прижимать уши. Но когда Дождь уперся лбом в ее лоб и посмотрел на нее как-то тепло, как на родную, голубые глаза в удивлении распахнулись. Трехцветная выдохнула, опустила плечи и прикрыла глаза.
[indent] Кошечка молча слушала самца, чувствуя, как внутри закипает негодование. На саму себя. И впрямь, чего это она разнылась как новорожденный котенок? Эти двое еще пару лун назад делили с ней палатку, а сейчас вон какие гордые ходят. От чего-то другие, старшие воители себе такого никогда не позволяли. А не показали на ошибки почему? Потому что сами ничего не умеют толком. Проталинка скривила переносицу, будто тухлую крысу увидела. Ну она придумает, как расквитаться с этими двумя. И уж точно это будет не банальные иголки в подстилке. О-о-о-о, у нее фантазия будьте нате. Хищная улыбка появилась на хорошенькой мордочке сама собой.
[indent] - Ты прав, я не позволю себе больше даже мыслей таких, - она заглянула в серо-зеленые глаза, - Спасибо тебе. Хорошо что ты есть у меня. Лучшего наставника и пожелать нельзя.
[indent] Вскоре, боевая тренировка, вполне очевидно, сменилась охотничьей и в животе предательски заурчало, когда Дождя стал так аппетитно поедать свою, еще теплую, добычу. "Вот же бородавочник". Ухмыльнулась, как улыбка снова сползла с мордочки, когда наставник добавил, что поесть она не сможет и ловить ей предстоит обед для кого-то другого. Громко и многозначительно фыркнув, ученица резко развернулась.
[indent] - На болота пойдем, - она быстро зашагала в нужную сторону.
--> болото

Стоило ли ожидать другой реакции после таких резких слов? Пристальный, вызывающий взгляд Гадюки, суровый и холодный взгляд. Что-то будет. Хвощ был начеку, на взводе. Но на этот раз коту не хотелось отступать, лебезить перед пятнистой, уступать ей. Она была виновата. Её поддержка - их совместная - сейчас как никогда была важна для Ольхоглазки. А Гадюка - тут, в зарослях ежевики, сидит, жалеет себя, прячется.
— Меня, жалко прячущуюся от проблем, нашел наш главный праведник.
- Не начинай это, Гадюка, остановись.
- Лучший отец в племени Теней собственной персоной. - Кончик хвоста дёрнулся. Хвощ знал, что яда в Гадюке предостаточно, да вот только холодный гнев кошки никогда еще не обращался в сторону белошкурого воителя. Она пытается его задеть, выставить его виноватым, заставить почувствовать себя виноватым, вынудить прильнуть - извиняясь - к пятнистой шерсти кошки, прося о прощении. Цапа с два. Глухо зашипев, Хвощ выпустил когти в холодную землю, не сводя янтарных глаз с воительницы. Знает он, знает! И что не идеален, и что дочери уделял не так много внимания. Знает! И корит себя, и гнетет, и упрекает. Но желчь и упрек, сквозящие в голосе Гадюки - нет, такого Хвощ точно не был достоин. Не из её уст.
Белоснежный молчал, ждал, пока Гадюка остановит свой поток мыслей, замолчит, пытаясь поставить свою вескую точку в их не заладившемся с самого начала разговоре. Неотрывно глядя кошке глаза в глаза, Хвощ ловил себя на мысли, что этот разговор должен был когда-то состояться. Не сейчас, так через пол-луны, луну. Но, видимо, время пришло. А вместо точки оказался восклицательный знак.
— И что ты теперь скажешь, а? Что я плохая мать? - Хвощ скривился. Перевирала. Додумывала. Переиначивала его слова как хотела. Видел ли он перед собой кошку, которую любил долгие луны подряд? Или мысли его нет-нет, да и уносили в палатку предводительницы, к запаху, что стал для него таким желанным и родным?
- Сбавь тон, Гадюка. - Прошипел Хвощ, делая шаг вперед, оказываясь почти нос к носу с пятнистой. - Мы сейчас не имеем права давать слабину. Мы нужны нашей дочери. И должны быть рядом с ней. - Гулко выдохнув, Хвощ отступил на пару шагов и покачал головой. Негодование рвалось из него наружу, мысли гуляли в голове как им вздумается. - Хорошая мать была бы сейчас рядом с дочерью. - Тихо процедил Хвощ, поднимая янтарные глаза на Гадюку. - Хорошая мать не пряталась бы в кустах, жалея себя, пока её дочь борется за жизнь.

— Хороший отец — кто угодно, но не ты, Хвощ.
Вот значит как?
Почему тогда Гадюка раньше молчала, мило прижимаясь к нему носом, зарываясь в его шерсти, вдыхая его запах? Почему молчала в моменты, когда он льнул к ней, ища поддержки и тепла в глазах кошки? Почему ничего не говорила, когда они, упиваясь обществом друг друга, сладко мурчали, вылизывая друг другу шерсть?
Зачем тогда она говорила, что любит его? И любила ли?
Подавив глухое рычание, белоснежный не сводил горящего янтарного взгляда с изумрудно-зеленых - ненавидящих? осуждающих? - глаз Гадюки, что были так близко. И читалась в них одна только злоба. И какой-то немой вопрос. Хвощ хотел сказать, мол, пора, пойдем уже отсюда, хватит выяснять отношения, бросаться горькими и резками словами. Не успел. Больная лапа-то его, может, и подводит, зато реакция, натренированная многими лунами - никогда. Хвощ не увидел, скорее, почувствовал как напряглись мышцы Гадюки. Будто бы..
- Нежели?.
Едва успев увернуться от летящей в него лапы, белоснежный поднял глаза на пятнистую. Хмурые, полные непонимания и горечи глаза. Сама напросилась. Если думает, что может себя так вести, то глубоко заблуждается. Резко оттолкнувшись от земли, Хвощ запрыгнул на Гадюку, весом своего тела прижимая её к земле и прикусывая шею, чтобы пятнистая головой лишний раз не вертела. Пусть чертыхается там, барахтается. Да пусть хоть землю жрет! По всему телу пошла не предвещающая ничего хорошего дрожь. Хвощ знал, что она означает. Будучи учеником он ощутил это в первый раз. Силу, заполняющую все тело, дающую власть над противником. Страшную черту, перейди которую Хвощ - и назад дороги уже не будет. Он начнет рвать тело Гадюки, вонзит зубы глубже, перекусывая артерию, сам не осознавая своего поступка. Пытаясь одновременно удержать брыкающуюся кошку и успокоить самого себя, белоснежный зарычал. Еще немного - и он перейдет ту черту невозврата, еще чуть-чуть - и его накроет волной ярости. Еще капелька. И он убьет Гадюку. Трепыхающееся под ним тело кошки создавало ощущение полной власти. Беспрекословного подчинения.
- Успокойся. - Разжав зубы, отпуская шею Гадюки, прошипел Хвощ то ли зло, то ли просительно, отвешивая увесистый удар лапами кошке в бок. И непроизвольно давая возможность воительнице вывернуться из-под его тела. Тяжело дыша, кот быстро увернулся от подсечки и в очередной раз прижал кошку к земле. На этот раз наверняка.
- Я же люблю тебя, идиотка. Слышишь? - Тряхнув Гадюку, зарычал Хвощ. Давно кот не ощущал такого бурления чувств, накрывающих с головой, буквально кладущих на лопатки. Он и сам не верил в то, что говорил, прижимая кошку все сильнее и сильнее к земле, кусая за загривок. - Люблю тебя, люблю.. - Будто бы Гадюка не та, кто должны была услышать эти слова, будто бы не та, к кому хотел сейчас прильнуть Хвощ, тепло чьего тела хотел ощущать под собой. По телу пробежала сильная дрожь, на это раз иная, дикая, животная дрожь, и белоснежный прижался к кошке, издав утробное рычание.
- Да и пошло все к цапу!
Он хотел этого. Он хотел её. И мог себе это позволить.

Отредактировано Хвощ (23.10.2020 17:22:53)

Она перестала сопротивляться. Снова таяла, как тогда, они снова были единым целым. Такая грациозная, сильная, ловкая. Но что-то было не то, не так, как не должно было быть! Тяжело дыша, Хвощ отступил от Гадюки на шаг, смотря на неё, словно на прокаженную.
- Нет. - Тихо выдохнул Хвощ. Не было ничего. Не было желания нежиться рядом с ней, вдыхая запах разгоряченного тела. Не было желания твердить "люблю", повторяя это снова и снова, до одурения. Не было одурманивающего желания впиться зубами в загривок в порыве страсти. Ничего.
Сам того не зная, Хвощ совершил ужасную ошибку.
Наверное, она сейчас его не понимала. Его страшного взгляда, тихого вздоха, поднятой на загривке шерсти. Он сам еще не до конца понял. Прикусив губу, белоснежный отступил на шаг назад. По телу пробежала легкая дрожь, взгляд наполнился горечью и болью. Осознанием. Несколько минут назад он соврал Гадюке. Он её не любит. А любил ли? Сиюминутный порыв - слабость, жалкая и такая ненужная слабость. Ему нужно было дать выход эмоциям. Предки, лучше бы он её здесь не нашел. Прошел бы мимо клятых ежевичных зарослей и не было бы того груза, что лег ему на плечи. Лучше бы.
- Надо ей сказать.
Хотелось закрыть глаза, спрятаться от всего мира, но оставить Гадюку вот так, в недоумении, растерянности - не мог. Бешено стучащее сердце и трясущиеся лапы не помогали. В голове должен был быть раздрай, но нет. Он все решил. Теперь все ясно, как белый день. Пришло время поставить точку.
- Мы, - кот замялся и тряхнул головой. Нет, так не пойдет. - Я совершил ошибку. - Гулко прохрипел Хвощ, поднимая взгляд янтарных глаз на Гадюку. - Я никогда тебя не любил так, как люблю Комету. Я благодарен тебе за все, Гадюка, - её имя, как тягучая патока, застревало в горле, не желая наружу, - ты имеешь право меня ненавидеть. Но ты не она. И никогда ей не будешь.
Он старался хорошо относится к Гадюке, пытался изобразить любовь, даже сам поверил в это на несколько долгих лун. Но правда - она скрывалась всегда в глубине его существа. И теперь вылилась наружу. Вот так. Неприятно, мерзко, грязно. Хвощ ощущал себя последним ублюдком. Честным идиотом-ублюком. Развернувшись, Хвощ резко перешел на бег, стараясь слушать лишь свое дыхание и бешено стучащее сердце. Лишь бы не слышать боль и горечь в её голосе.

- в племя (закончен разрыв для Хвоща)

Отредактировано Хвощ (23.10.2020 21:08:11)

из лагеря

Встречный ветерок сумрачного вечера бодряще бил в грудь, прикасаясь к шерсти чепрачной кошки мягкими потоками воздуха. Еще не столь холодными, чтобы пробираться до костей, но достаточными, чтобы распушиться, нахохлившись от внутреннего озноба, что принесло вскипающее в крови раздражение на мать, которая все же увязалась следом, проигнорировав присутствие вздорного соплеменника.
- Мало того, он еще и отстал от нас, оставив меня с ней наедине. Ну никакого у этого молодняка уважения к старшим, - фыркнула про себя кошка, легко рыся по лесной тропе. Нужно было отойти достаточно далеко от лагеря, чтобы не быть услышанной теми, кого ни коим образом не мог касаться предстоящий разговор. Сумрачная понимала, что его ей не избежать в этот раз. Можно было, конечно, накричать на  Цикаду обиженной девчонкой и сбежать полыхая от бессильного гнева, да вот только Вечерница уже не была вспыльчивой юницей. Давно ей не была.
- Если тебе есть что сказать, я слушаю, - скучающим тоном оповестила она полосатую, наконец, остановившись и обернувшись к ней. - Ты столько лун не решалась подойти, зная мою реакцию, а сегодня вдруг набралась смелости. С чего бы это? - вздернув самоуверенно подбородок, воительница устремила прямой взгляд на маленькую мать, поражаясь про себя как это существо вообще было способно выносить и явить на свет их с братом. Ничего удивительного, что Пересмешник оставил ее, такую несуразную. Впрочем, теплых чувств к отцу чепрачная тоже не питала. Попав под наставническую лапу Багрянки, Вечерница отдалилась от родителей, а уж после смерти Базилика и вовсе отвернулась от них, предпочитая одиночество среди толпы.
- Только не молчи, ради предков. Твоим молчанием я сыта по горло! - рявкнула она, дыбя шерсть на загривке, потому что самой молчать уже не было никаких сил. Всякому терпению приходит конец. Все маски со временем покрываются трещинами и опадают к лапам в самой неподходящий момент. Проще уж самой содрать ее с морды вместе с кожей, оголяя и выплескивая боль через один только взгляд.
- Когда нас нагонит Дроздокрыл. Мне будет нечего тебе сказать. Пока же. Я слушаю. Тебя. Цикада, - отчеканила сумрачная сверля соплеменницу немигающим взглядом, в котором было так много всего невысказанного - в пору захлебнуться.

Отредактировано Вечерница (23.11.2020 15:38:52)

главная поляна →

[indent] Его угрюмым настроем веяло сильнее, чем запахом с болот. Присутствие Цикады в их компании Дроздокрыла совершенно не устраивало. Он желал поговорить с Вечерницей один на один, без посторонних ушей и никогда бы не согласился идти с кем-то еще. Но увидев сверкающую хитрецу в ее глазах с горем пополам безмолвно согласился, помня, что так блестеть глаза наставницы могут в очень щекотливых ситуациях. И зачем Цикада только пошла с нами? У нее все равно не выйдет что-то изменить.
[indent] Они с чепрачной были достаточно близки, чтобы Дроздокрыл смог узнать о ее негативном отношении к матери, и пусть его это никаким боком не касалось, но он был целиком и полностью и на стороне наставницы. Она была одной из немногих кошек,к которой серо-белый готов был прислушаться, и то, что она решила поделиться с ним своими мыслями, он глубоко ценил.
[indent] Он не заметил, как отстал, погрузившись в свои мысли так глубоко, что очнулся только после острой боли в лапе. - Развалилась здесь! - он сорвался на цапову шишку, что так подло оказалась у него под лапой, и вдарил по ней со всей силы. Она отлетела в дальние кусты и спугнула маленькую птицу, залившейся предупреждающим щебетом. Плевать, он не собирался сегодня охотиться.
[indent] Следуя за запахом соплеменниц, Дроздокрыл нагнал их, поравнялся рядом с плечом Вечерницей и так по-гусиному вытянул шею в бок, чтобы лучше видеть Цикаду. - Ну как, все обсудили? - без капли интереса спросил он, морща переносицу и равнодушно щурясь, потому что ему, честно говоря, было абсолютно начхать, о чем они там беседовали. Ему не нравилось присутствие Цикады и все.
[indent] - Зачем ты ее позвала? Думаешь, она попросит прощения?- осторожно шепнул Вечернице молодой воин. Он не понимал мотивов чепрачной звать на охоту мать после случившегося. Может наставница что-то задумала, но, кажется, ее план не шибко успешно пока работал.
[indent] - Раз уж свои личные дела вы обсудили без меня, тогда мои дела с Вечерницей мы обсудим без тебя, - он не сводил глаз с Цикады. Это было честно, и никаких возражений кот слышать не желал.

На протяжении всего разговора морда Вечерницы оставалась неизменной, будто ни одно слово полосатой не затронуло ее сердце. Ее поведение было похоже на поведение камня: не двинется с места, даже если очень хорошо попросить. Не смотря на все это, при каждом взгляде на Вечерницу, в голове у старшей воительницы возникал образ юной кошечки, которая стремилась стать прекрасной воительницей и получая ученическое звание, светилась будто само небесное светило. Тогда она была такой открытой для всех: активная, общительная и способная кошка, которая в какой-  то момент закрылась за дверями собственных убеждений.

— Святая Цикада не виновата. Ни в том, что их дороги с Пересмешником разошлись. Ни в том, что Базилик отдал свою жизнь за племя. Ты права, а я всего лишь таю на тебя пустые детские обиды. Все верно, - Ох, если бы только эти слова не звучали так, как звучат сейчас. Бессилие накрывало полосатую в очередной раз, ведь попыток достучаться до дочери было достаточно. Сумрачной хватило и одного,  того самого первого раза, когда ее дочь сказала, что вся вина висит только на ней. Не было смысла скрывать обиду на дочь за эти слова, но, в силу своего характера и любви к своим детям, Цикада уняла в себе эмоциональные порывы.

Вечерница была молода и видела все совершенно другими глазами, а самое главное, видимо, видит до сих пор. Шаги Дроздокрыла отчетливо послышались совсем рядом и полосатая подняла голову, обращая взгляд желтых глаз на него. Уж перед кем, а перед ним, выглядеть такой не стоило. Бело - серый хорошо пользовался слабостью других котов и не боялся лишний раз использовать их в своих целях.

- Ну как, все обсудили? - Ворвался в разговор Дроздокрыл и полосатая поняла, что продолжать что - то не было смысла. Сейчас, пока молодой воин обсуждать свои дела, у Цикады будет время подумать над своим еще раз. Возможно, ей удастся подобрать более весомые слова.

— Речные котята, на твоем фоне выглядят куда сдержаннее и воспитаннее, Дроздокрыл, — Сдержанно и негромко ответила полосатая, отводя морду в сторону, будто не желая слышать что - то в ответ.

- Нет. Никто ни в чем не виноват. Мы все выяснили, - После шепотка Дроздокрыла сказала дочерь. Видимо, любопытный серо - белый решил залезть свои носом в те дела, о которых ему знать необязательно. Полосатая чуть нахмурила бровь, глядя на невоспитанного кота, но про себя думала лишь о словах Вечерницы. Разумеется, вера в то, что чепрачная и правда сделала выводы о невиновности кого - либо сомнительны, но она хотя бы не стала распространяться. Меньше всего Цикаде хотелось, чтобы при ее упоминании, ссылались на нелюбимую мать родных детей.

— Ты пригласила меня на охоту. Разделимся и прочешем местные заросли на предмет съестного. Задача всего племени теперь прокормить новорожденных и их мать. Голые Деревья уже дышат в спину, - И не только их, а еще и собственных детей Цикады, которые совсем скоро станут оруженосцами, но все равно нуждаются в уходе. Выразив свое согласие кивком головы, она поднялась с места.

- Раз уж свои личные дела вы обсудили без меня, тогда мои дела с Вечерницей мы обсудим без тебя, - Смерив Дроздокрыла осуждающим взором, маленькая воительница, будто смирившись с решением бело - серого, повернулась к ним спиной и приподняв голову повыше, показательно двинулась куда - то в сторону.

" Не собираюсь мешать изложению твоей мысли, Дроздокрыл."

Маленькая кошка, она же мать не стала вмешиваться в разговор дочери и ее бывшего оруженосца, лишь бросив осуждающую реплику в сторону бело-серого кота. Удивительно, что самой Вечернице она больше не сказала ни слова. Это было бы обидно, но снова и снова испытывая чувство недосказанности между собой и родительницей, чепрачная начала привыкать к нему. Поэтому она лишь проводила Цикаду прищуром мерцающих желто-зеленых глаз. К счастью, Дроздокрыл не позволил ей уйти в себя, переключив внимание:
— Я не смирялся, я просто решил позволить ей пойти с нами, - самовлюбленно заявил он, заставив старшую издать короткий смешок. Отойдя дальше за ежевичные кусты, которые цепляли сухими веточками длинную шерсть кошки, сумрачная полностью обернулась к собеседнику, присев на чистый от травы и листьев лоскуток земли, укрыв хвостом подушечки лап по старой привычке. Всем своим видом она давала понять коту, что готова слушать его очень внимательно.
— Я не понимаю, Вечерница, - молодого воина дважды просить было не нужно. Кот с присущей ему горячностью выложил наболевшее как на духу, отчего невозмутимая ранее Вечерница удивленно вздернула бровь, спокойно разглядывая страдальца.
— Я всего лишь посадил ей на нос клопа, а она взяла и ушла, представляешь?! Она оставила меня одного так легко, будто все это время терпела меня и все это было одной большой игрой, чтобы запудрить мне мозги!
Сложно было понять чем на самом деле возмущен Дроздокрыл: самим фактом, что Калина не поняла его шутки, или тем, что пятнистая предпочла его компании других соплеменников. В силу своего возраста и явной нехватки опыта общения с кошками было ясно как день, что раздражение бывшего ученика неподдельно. Обида на подругу осела на его шерсти, заставив ее чуть ли не искриться.
— Она ушла к оруженосцам, Вечерница! Она общалась оставшийся Совет с ними, а не со мной! Неужели я хуже каких-то учеников? Я даже пытался привлечь ее внимание, а она не подошла, цап! Ей как будто было все равно, что я нахваливал Горечавку.
Чепрачная только насмешливо покачала головой, впрочем не собираясь долго держать пасть таинственно зарытой, памятуя о том, что Дроздокрыл не терпел когда на него кто-то глядел с высока.
- Остынь для начала, - в меру мягко, но строго произнесла воительница, тряхнув пушистой гривой, чтобы подставить спинку последним лучам уходящего тепла, которое унесет с собой сезон Листопада.
- Твое раздражение никак не поможет понять тебе реакцию Калины, - припечатала она, сверкнув взглядом. Ей же реакция гордой пятнистой соплеменницы была более чем понятна. Вероятно, после неудачной шутки, та ждала каких-то извинений от Дроздокрыла. Не получив их, сделала выводы и пошла своим путем.
- Дело не в том, что ты хуже, - качнула головой чепрачная, возвращая собеседнику пристальный взгляд. - Дело в том, что они над не ней шутят, сажая на нос клопов. Сам бы ты как отреагировал, посади я нос тебе насекомое? Подумай над этими и возможно, поймешь почему Калина не оценила твоей шутки, - легкая улыбка тронула губы, когда их обладательница подумала о том, что когда-то ей самой нравилось флиртовать с котами племени, часто давая им ложные надежды, потому что не планировала в ближайшие луны заводить семью. Раз пятнистая обиделась на бело-серого, значит его внимание для нее было важно. Объяснять это бывшему ученику Вечерница вовсе не собиралась, полагая, что до этой мысли, если ему оно действительно надо, он должен дойти сам.
- Горечавка хорошенькая кошечка. И характер у нее легче, чем у Калины, - медово произнесла сумрачная, насмешливо склонив голову набок. - Ничего удивительного, что ты нахваливал ее. Вполне заслуженно. Вот только судя по всему, твоя обиженная на тебя подруга ждала в тот момент совсем иных действий и слов. Если это так сильно тебя волнует, почему ты сам не поговоришь с ней? - ее задумчивый голос, казалось, мягко обволакивал. Она будто ходила вокруг молодого воина кругами, постепенно сужая петлю-ловушку. Ей было искренне интересно услышать ответ Дроздокрыла, и увидеть всполохи понимания в янтарных глазах.

Отредактировано Вечерница (03.12.2020 11:51:43)

— Я показал, что не согласен с ней. Я не заставлял ее ощущать себя лисьим дерьмом, когда она меня за хвост укусила, вот и она могла бы потерпеть, - эгоизм и обида Дроздокрыла столь явно звучали в его голосе, что в пору было морщиться и отворачивать от бело-серого кота, но чепрачная только слегка ухмылялась, терпеливо ожидая, бывшего ученика настигнет такое сложное для него, но простое для других просветление.
- Наверное, ты права, не стоило мне так делать, - наконец, вытолкнул из себя собеседник, на что поднявшаяся на лапки Вечерница, понимая как ему тяжело было переступить через себя, хмыкнув, легонечко погладила его бок пушистым хвостом, пройдя мимо.
— Спасибо, Вечерница.
- Я уверена, ты справишься, - любезно и в меру искренне кивнула она ему на прощанье, мысленно пожелав удачи. Оставалось надеяться, что Калина сможет понять, чего стоило ее товарищу подойти к ней после всего. В противном случае, они друг друга возненавидят по-настоящему - такое происходило сплошь и рядом. Порой так сложно было поступиться принципами ради других. Подобные жертвы должны были непременно оценены теми, кому они были принесены.
Выдохнув, сумрачная огляделась.
- Кажется, мы сюда на хоту пришли. Надеюсь, хотя бы Цикада об этом не забыла, - догонять мать, куда бы та ни пошла не хотелось. Выдохнув тихонько облачко пара, чепрачная кошка принюхалась, приоткрыв пасть. Шуршащая в ближайших кустах мышка привлекла внимание охотницы, но еще не подкравшись к ней как следует, Вечерница с сожалением отметила, что та, почуяв опасность зарылась поглубже в нору, в которой явно были запасные входы и выходы, и потому не было смысла даже пытаться ее раскопать. Оставив скрывшуюся норушку в покое, охотница обошла кусты с другой стороны, углубившись в лес чуть дальше, но и там ее ждала неудача: вспорхнувшая буквально из лап небольшая костлявая птица вырвала из глотки тихий протестующий рык, а убежавшая куда-то в камни ящерица окончательно испортила настроение.
Решив, что на сегодня с нее достаточно испытаний на прочность и выдержку, воительница племени Теней возвращалась в лагерь в прескверном расположении духа, нелицеприятно зыркая по сторонам, сверкая злобными в досаде желтыми глазами.

>>лагерь племени Теней