сеновал →

Оказавшись вновь в пути, ты всю дорогу выслушивал жалобный скулеж брата на счет той ситуации, в которую они встряли около сеновала. Да, все это, конечно, было неприятно и очень-очень противно, особенно учитывая твою сверх брезгливость, но ты старался держать все эмоции глубоко внутри. Поэтому ты просто отмалчивался, идя чуть позади серошкурого кота. Порой, болтливость братца сильно надоедала, но сейчас это был не тот случай, ведь он снова озвучивал весь спектр тех чувств, которые плескались у тебя в душе.

Сейчас вы оказались на территории племени Теней. Ты не особо жаловал здешних крыс, наверное, они являлись самыми отвратительными, если рассматривать всех остальных. На этой территории тебе везло меньше всего, но сегодня тебе было на это плевать. Вам надо найти ночлег, а окрестности Теней просто самые ближайшие.

Вокруг было тихо, ни души. Сейчас вы меньше всего хотели, чтобы вас обнаружили патрульные племени.

— Да-да, выбирай местечко получше, — бросил ты, заглядывая через плечо Гора, чтобы оценить найденное убежище. Главное, чтобы скрывало со всех сторон. — Грр, Гор, перестань, сейчас бы поскорее забыть об этом и завалиться спать. А думать о еде после такого вообще не возможно, — раздраженно повел ухом ты на следующую фразу брата. Он действительно надоел. Мог бы уже и заткнуться. Тебе вот уже было глубоко наплевать на этих двух отчаянных, хотя аппетит они все-таки сумели отбить.

После чего ты проследовал вперед, обнюхивая найденную нору. Вроде никаких следов лисы или другого хищника нет. В это время братец рассказывал уже другую историю, в этот раз о своих очередных похождениях. Ты отвернулся. Ну вот, опять кошки. Ты ненавидел кошек. Не любил заниматься теми делами, которыми занимался Гор, словно у тебя отсутствовали все инстинкты. Выслушав его рассказ до конца, ты усмехнулся:

— Надейся, так как я не собираюсь помогать тебе растить твоих отпрысков.

и вместо прощанья, махнув из окна загорелой рукой,
рванется туда, где в дыму и слезах начинается бой.
где звезды горят вместе с небом, от дыма не видно ни зги.
где за лесом речка, за речкою фронт, а за фронтом враги.
Отделившись от шипастых полуденных теней, лёгкая фигурка с неудовольствием и затаённым гневом услышала незнакомый грудной голос, доносящийся из хитросплетений ежевики. И если облики встречных котов быстро стирались из памяти воительницы, то вот громкие ли, тихие ли звуки, ими издаваемые, никогда. Бесспорно, до границы буквально лапкой котёнка подать, однако всё же подать. Граница оная, к прочему, меж племенами, а уж никак не с таинственными землями угрюмых чужаков да свободных ветров. Говорил чужак. Абсолютно разномастный, распадающийся на тысячу осколков и одновременно ничего не значащий запах о том сообщал весьма навязчиво. Говорили два чужака.

— С двумя вряд ли справлюсь, но, — будто читая мысли трёхцветной, один из котов выразительно зашуршал зарослями. Тихо метнувшись в сторону, подобравшись слитным порывом, Полынь выждала, пока пришелец окончательно не отдалится от сообщника. Это дало шанс осмотреть будущего противника. К несчастью для племенной им оказалась внушительных размеров сизая туча. Не выглядящая, впрочем, больно-то матёрой. — Да ты сама не старшая, забыла? — как ни посмотри, перевес не на её стороне. Кошка ухмыльнулась. То, что нужно.

Не ожидала лишь молодая воительница от своего пушистого оппонента лихой манёвренности, и потому сильно удивилась, когда оный внезапно подался в кусты, не дав совершить прыжок. Лапы больно хватанули сырой земли. Понятно. Не всё то жирное и неповоротливое, что большое. Или кажется большим из-за обилия шерсти.

Увы, философствования быстро пришлось прервать — кот решил повторить неудавшийся подвиг Теневой. И, как ни забавно (совсем не забавно), успешно. Подавшись влево, Полынь споткнулась о собственную неуклюжесть, угодив аккурат под тушку бродяги.

— Я всё гадала, — трёхцветная едко ухмыльнулась, уже примериваясь для хорошего пинка, — тугодум ты али просто заблудился? Однако теперь вижу — первое, верно? Ни фантазии, ни знаний, шерсть сплошная в черепушке, м? — внезапно сомкнувшиеся на пёстром ухе клыки не дали язвительной речи продолжиться, а воительнице как следует примериться. Сухощавые лапы дрогнули, лишь смазано пройдясь по боку.

Перед серо-зелёными глазами резко принялось темнеть, и Полынь бы рада думать, что это просто нежданно-негаданно вечер наступил, однако из-за острой нехватки воздуха «вечерело» только в её сознании. Лёгкие обожгло огнём, окольцевало горящими шипастыми ветвями, уши оглушило шквальным остро-ледяным гулом снежной круговерти, обоняние напрочь отбил запах беды. Неужели столь скорой?

Неужели вечный покой должен заполучить её душу сейчас?

Могучий и тёмный, колючий и неприступный хвойный лес стоял, ощетинив длинные жёсткие иглы, а она падала. Мордой в сырую землю под отвратительно ощутимым — от такого не отмахнёшься запросто, весом противника. Согнулась, прогнулась. Вздор. Сосны и ели не сгибаются, как бы ни ярился ветер. Или живут, или ломаются окончательно. Первый полноценный вдох за долгое время едва не разметал лёгкие по рёбрам, вырвавшись охриплым шипением.

расползается, тлея, ткань бытия, ярость светла, словно факел, клинок.
и не нижний мир получит тебя, а с улыбкою встретит
воинственный бог
Воспользоваться заминкой проклятого чужака, вывернуться хлёстким ивовым прутом, напоследок оставив на сером боку царапины — вряд ли глубокие, всё же шерсти коту отвесили прилично. Воительница ли она? Полынь угрожающе выгнула спину, не уделяя должного внимания боли в разодранном ухе или мелким саднящим ранкам.

— Я — воительница, а вот кто ты такой, чтобы посылать воинов по известному направлению? — глаза полыхнули плавленой обжигающей сталью и яркой зеленью, полной ненормально весёлой злобы. Не тронет, ага. Не тронет! Вот великодушный-то наглец попался, а. Пусть, впрочем, не трогает. Тронет она.

Трёхцветная рванулась вперёд, пригибаясь и ускользая от пушистой лапищи, и резко вдавила свою, когтистую, в щёку бродяги. На сей раз царапины определённо были глубокими. Тот самым естественным образом попытался, конечно, уйти вниз, однако при этом неосторожно выставил конечность вперёд. За что немедленно поплатился весьма неплохим укусом. Полынь же, пользуясь преимуществом манёвренности и скорости, отскочила назад.

— На землях племени Теней охотники — лишь Тени, а кто все остальные… Догадаешься сам, мышонок? — распушенный загривок, воинственное шипение, яростный оскал. Несмотря на стремительно тающую выносливость, кошка была готова в любой момент продолжить бой. Воительница ли она? Всегда. Каждое мгновение своей жизни.

Гор наслаждался тем, как слаженно работает каждая его мышца: Макошь превосходно натаскала своих сыновей, и серый самодовольно считал себя лучшим из её потомков - по крайней мере, в силе и упорстве вряд ли кто-то из братцев захочет составить ему конкуренцию, и именно сила напару с упорством сейчас напролом давили гибкую, раздражающе-изворотливую кошечку. И поведение её отнюдь перестало напоминать Гору заигрывания, как бы ему ни хотелось полакомиться сейчас приятной компанией самочки.
- Воительница? Была у меня недавно одна, - кот гаденько ухмыльнулся, напролом придавливая Полынь, - воительница, - глумливо фыркнув в морду теневой, он бесстыдно осмотрел её целиком. - Горячая. Мне понравилась.
И Полынь бы ему наверняка понравилась, если бы не одно раздражающе-звенящее, словно комар, "но".
Она была сильнее.
И до последнего здоровяк не признавал этот факт; сначала попросту заигрывая, почти танцуя со складной воительницей, Гор почти развлекался - развлекался бы и дальше, если бы кошка не стала брать его напором, умудряясь то вывернуться из его когтей, то ударить в самое неожиданное место.
Гор злился. Он рычал и бесновался, пытаясь изо всех сил выцепить эту пройдоху, придушить к земле так, чтобы косточки хрустнули - и никакие низменные инстинкты уже не увлекали забитую горячим боевым пылом голову самца.
А потом все закончилось, и серый, остановившись на трясущихся лапах, потрясенно и с ненавистью смотрел на Полынь, с кольнувшей внутри легкой паникой примечая другую кошку.
Сговорились?
- И что? - грубо рявкнул Гор на "один" из уст Кометы.
- Что ты хочешь, чернявая?

Никто, наверное, уже и не помнил, с чего изначально началась вражда племенных и одиночек. Она, вероятно, зародилась сразу же, как только сгруппировавшиеся в кланы воители поделили между собой территории, пометили свои новые владения и принялись рьяно их охранять. Неприкосновенность границ была не просто пустым словом - свободная от чужаков земля показывала силу племени, его влиятельность даже среди тех, кто никакие законы не соблюдал. И в сезон Зеленых Листьев, когда лес кишел дичью, воины по-прежнему продолжали грубо прогонять ищущих ночлег бродяг, порой из простого принципа. "То, что моё - моё".
Выросшая племенной кошкой, среди семьи и друзей, черногривая язва слабо себе представляла, какого это - быть всегда самому по себе. Она и не задумывалась никогда над тем, что, если у тебя изначально нет иного выбора, то и вины твоей в жизни без законов также нет. Но ненависть к одиночкам, не знающим ни, правил, ни порядков, Комета впитала с молоком матери. Просто потому что так учили старшие, так считали все вокруг, так было принято. И ничего с этим уже было не поделать. - Мерзкий блохастый наглец - негодовала кошка, угрожающе скалясь и щуря голубые глаза. - Ты пересек границу моих земель. Будешь умницей, и мы без лишнего насилия проводим тебя обратно.
— Что ты хочешь, чернявая?
- Я хочу выпустить тебе кишки - огрызнулась предводительница, делая еще шаг вперед и едва ли не касаясь кончиков усов незнакомца. - Но, к твоей радости, племенные коты не убивают без необходимости. Так что я даю тебе еще секунду, чтобы подумать.
- Два.

Отредактировано Комета (03.03.2019 14:15:20)

Уж чем-чем, а терпеливостью Комета не славилась никогда. Даже будучи котенком, любого несогласного с правилами придуманной ею игры, маленькая задира сразу лупила лапкой по морде. Ибо нечего ей перечить. Время прошло, маленькие черные лапки выросли в вполне себе крупные лапищи с острыми когтями, но вот самовлюбленность ни во что более зрелое не преобразовалась - черногривая по-прежнему не терпела наглости и пререканий. Тем более - от одиночки, тем более - на её, Звездоцап побери, земле, тем более - на глазах у соплеменницы.
- Ну и дурак - изрекает предводительница, раздражённо закатывая в глаза, но спорить с безмозглым созданием больше не желает - в следующую же секунду незнакомцу прилетает пощечина. - Все вы такие смелые, пока вам яйца не прищемят - второй удар приходится уже по другой щеке - сумрачная не прячет когти, с удовольствием отмечая, что на морде нахала остаются кровавые отметины. Создадут с Солнцезвёздом клуб по несчастью.
Бродяга предпринимает попытки уклониться, но Комета умело предугадывает его движения, делая выпад в ту сторону, куда отступает противник. Это легко - как драться с оруженосцем, да и дракой подобное не назовешь, и выплеснувшей гнев кошке подобный незамысловатый танец довольно быстро наскучивает. Никакого азарта, когда соперник так слаб. Комета делает последний бросок, сильным ударом поваливая одиночку на землю, и, когда тот без особых сопротивлений падает, хватает его за загривок и трясет, словно едва пойманную добычу. - До тебя плохо доходит, как я посмотрю. Придется научить уважению более понятным способом. - говорит Комета, выпустив серую холку из зубов. - Он пойдет с нами. - предводительница оборачивается к Полыни, раздавая дальнейшие указания. - Крушина на днях прогнала с земель какого-то бродягу, надо спросить, если это был наш новый друг. Ведь простить необходимо лишь только первую ошибку. - и, наклоняясь над ухом поверженного наглеца, добавляет - А вот за вторую можно уже и горло вскрыть, правда?
→ гп Теней

Отредактировано Комета (17.03.2019 16:03:09)

→ Гниль

[indent] На подступах к зарослям пришлось снизить скорость: пробираться сквозь подступающие колючки было непросто, но еще больше смущал меняющийся характер дорожки следов: если у гнили дымная была уверена в том, что отбившаяся псина преследовала кого-то, раскидистая, неопрятная вереница отпечатков в чаще была больше похожа на какую-то отчаянную агонию. Шумно выдохнув, Крушина оглянулась на идущих следом молодых воителей: в первую очередь она должна была защищать их, но с начала Листопада обстановка в лесу катилась со склона в такую выгребную яму, что великанша невольно все чаще ловила себя на ощущении, что раз за разом сворачивает не туда. Никто не обещал, что жизнь в лесу будет сказкой, но та сумятица, через которую проходилось прорываться, никак не походила на дорогу к поставленной дымной цели. Столько насильственных, искусственно подстроенных кем-то обстоятельств – голова кругом, а теперь еще и заблудшая свора. Как просчитать следующий шаг, как вывести всех из этой истории целыми и невредимыми, если избавление на Совете можно было назвать скорее чудом, а теперь враг бродит еще ближе к сердцу лагеря?
[indent] Или… Уже не бродит? Перекрывающий смрад гниющей добычи концентрированный запах смерти, ударивший в нос со сменившимся порывом ветра, буквально оглушил, и махина едва не оступилась, почувствовав, как лапа поехала куда-то вниз, скользя по пологой стене ямы: отвлекшись на вонь, она не сразу приметила ее, и лишь оглядевшись поняла, что едва ли не половина подступов к зарослям перерыта, словно на них напала стая кротов. Однако венцом опушки был растянувшийся прямо на смятых ежевичных плетях пес. Очевидно, несло именно от него, но Крушина все равно медлила, подбираясь осторожно и постоянно замирая в ожидании реакции: вдруг это – очередная ловушка Макоши, и оскаленная тварь сейчас вскочит и накинется на кого-то из ее отряда? Но великанша приблизилась уже вплотную, и сомнений в том, что это труп, не оставалось. Осторожно коснувшись шерсти, сумрачная провела лапой по опавшему косматому боку, чувствуя, как подушечки натыкаются на ребра.  - Возможно, он нажрался и понял, что гниль – отрава, поэтому тоже пытался закопать ее, – тогда псы в зарослях также потравятся и сами себя устранят. Дымная невесело скривилась: в такую удачу она давно не верила. Лишь бы этот пес не притащил в их лес никакой заразы. - Нужно будет показать его Иве. Пока забросаем его листвой, вряд ли нам удастся перетащить куда-то такую тушу, – да и в принципе брать его в пасть, откровенно говоря, не хотелось: кто знает, что псина приволокла на себе? Заострив внимание на сопровождающем их отряд оруженосце, Крушина, окончательно убедившись в необходимости отправки гонца, решительным кивком отослала юнца в лагерь за целительницей и - в обязательном порядке - сопровождающим ее как минимум одним старшем воителем: в такое неспокойное время никто не должен даже допускать мысли об одиночных вылазках стариков, целителей и иных неспособных самостоятельно защитить себя и оперативно перемещаться категорий. - И осмотримся. Чувствую, нас ждет еще много сюрпризов… Если он не закапывал тухлятину, значит, активно что-то искал, пока не издох. Завидное упорство… – замахнувшись лапой на одну из подкравшихся слишком близко ворон, решила сумрачная, недобро щурясь. По крайней мере, здесь не придется ничего копать: ям хоть заскладывайся.

Отредактировано Крушина (14.07.2019 00:13:10)

[indent] - Я не представляю, какая трава отпугивает, а какая манит псов, - тяжело вздохнув, качнула головой кошка несмотря на то, что идея в целом показалась ей вполне здравой, хоть после тоннелей от нее самой по-прежнему несло исключительно забивающим все пеплом. - Лучше после возвращения в лагерь попросить у Ивы что-нибудь для профилактики отравления: отмывайся, не отмывайся, все изваляемся, – отмеряя шагами расстояние от одной ямы до другой, неопределённо заключила дымная, очевидно, погружённая глубоко в свои мысли. Ей вдруг показалось, что псина могла рыть не просто так, а ради какой-то закономерности, иначе, право слово, зачем столько, но расстояние не сходилось, и никаких других очевидных пересечений в конкретных точках, где, возможно, собака просто не успела отметиться, тоже не обнаружилось. Умом этих вонючих тварей всё же не понять.
[indent] - Она - будущая воительница, и совсем скоро на ее плечи лягут заботы о благополучии племени. К этому должен быть готов каждый. Бежать недалеко, здравого смысла и включенности Воронушке не занимать - справится и с форс-мажором. Не стоит недооценивать и принижать своих соплеменников, Невесомая. Ты живешь в сильном и дееспособном племени, - резко одернула юницу дымная, коротким рывком ушей давая понять, что разговор с присущей ему бесполезной тратой времени окончен: у них были дела, мягко говоря, поважнее пустых дебатов на почве чрезмерной нерастраченной и, откровенно, недопустимой в условиях дикой жизни опеки. Убедившись, что кремовая соизволила взяться за дело, сумрачная обогнула заросли, по второй тропинке, перпендикулярной той, с которой они сошли, углубившись в подлесок и вернувшись уже с охапкой лопухов. Оставив сбор тухлятины на Муравьятника, Крушина плотнее укутала листьями тело издохшей псины, над которым Невесомая уже сплела навес: у них нет времени дожидаться Иву, но и гарантии в том, что целительница успеет прийти мгновенно, тоже нет, а количество слетевшихся на труп представителей местной фауны ставило в тупик: просто событие сезона, право слово. Оставшимися листьями кошка прикрыла ямы. В дальнейшем их нужно будет закопать, обилие рытвин окончательно развезёт дорогу в сырой сезон, а с них достаточно и болот, к тому же, с точки зрения охоты и преследования дыры небезопасны, не хватало ещё кому-то оступиться и сломать лапу – она сама едва не упала, что говорить о бегущих? Мало того, с ходу и в колючие заросли влететь проще простого. Но сначала пусть как следует осмотрится травница, возможно, у неё появится новая версия. Или она уже видела что-то похожее во сне… – откровенно говоря, на это великанша делала основную ставку, не могут же Предки молчать, когда во всём лесу творится нечто, ставящее под угрозу жизнь всей четвёрки племён. - Ладно, пойдёмте дальше. Нужно успеть вернуться до полудня, пока никто тайком не улизнул из лагеря, и объяснить новые диспозиции, – возвращаясь мыслями к выкинувшему фокус Дроздовке решила сумрачная.

→ Обгоревший платан

Отредактировано Крушина (25.07.2019 00:29:27)

лагерь ---->

Мрачно следуя за провожатым и изредка обмениваясь словечком с Луной, серо-белая, опустив голову вдоль туловища, всей собой демонстрировала, что время Крушина выбрала неудачное. Даже понимая, что глашатая не стала бы звать ее, уставшую и изможденную, просто так, Ива изредка клевала носом - так клевала, что едва не упустила последние, почти отцветающие, но очень даже ничегошные цветки ракитника. Мявом остановив всю процессию, низкорослая, но очень упрямая целительница ухватилась зубами за крепкие веточки, нарвав их на две добрые кучки: такие, чтобы и провожатый, и Луна взяли себе по целой охапке, пока опыленная пыльцой и цветками, но крайне суровая на вид Ива присматривалась, можно ли взять чего еще.
- Ракитник, - хвостом давая знак воителям взять каждому по крупной порции, пояснила Ива, продолжая шаг со смешно застрявшими лепестками в короткой шерсти между ушей, - если кто-то из патрульных в кровищи, самое то. Еще и останется, - дополняя значимость великой жертвы патрульных, которым пришлось нести драгоценную ношу, Ива шла дальше, стараясь высматривать по пути что-нибудь полезное: кто знает, может, там уже всех положило, и придется их откачивать?
А может, паутина? Присмотрев по пути несколько хороших будущих моточков, Ива пообещала себе вернуться сюда позже - впрочем, она не удержалась и взяла себе несколько охапочек подмаренника, который через луну-другую тоже совсем отцветет.
"А если будем все вместе возвращаться, наберем побольше", - довольно хмыкнула себе под нос кошка, ухватив охапочку подмаренника себе.
Запах. Запах, перебивший даже травы под носом - судя по мордам присутствующих, их ракитник тоже не спас. Чувствуя, как заходится слюной пасть, Ива опустила веточки себе под лапы и сморщилась.
- Я думала, патрульные будут здесь, - переглянувшись с посыльным, с нажимом мяукнула Ива, ступая чуть глубже в заросли. Запах был не то что бы несвежий... мерзостный, и несколько раз целительница ощутила самый что ни на есть рвотный позыв. Лапы вели ее дальше, к неестественной куче, сквозь мелкий лаз в которой кошка усмотрела...
- Туша, - скривилась целительница, вздыбив шерсть. Осматривая окружающую обстановку, она с долей паники в глазах переглянулась со спутниками.
- И ямы перерыты собачьими лапами. Похоже, пес нажрался этой падали, - кивая носом на гниль, кошка покружила по местности.
- Ничего не понимаю.