из лагеря

Торжественное предвкушение своего первого серьёзного патруля было омрачено искреннем переживанием: Клыкогриву было невдомёк, зачем старшие оруженосцы могли покинуть лагерь без чьего-либо ведома и разрешения. Быть может, он был ещё слишком юн и просто не успел вкусить тех самых ветров, которые путали головы юнцов и заставляли их совершать всякие безрассудные вещи: где-то в глубине своей черепушки он был ещё котёнком, носившим теперь более взрослое имя и толком не знавшим, что с ним делать. Но теперь хотя бы это стало понятнее - нужно было идти вслед за Гончей и искать следы как можно более внимательно, но отчего-то пятнистый чувствовал, что всё это - пустое. Если оруженосцы и скрывались где-то, то явно не позади лагеря.

- Ты ничего не слышал в палатке, Зубатка? Куда они могли пойти? - тихонько поинтересовался Клыкогрив у брата, стараясь не беспокоить своим голосом Гончую и Янтаря - больно серьёзные у них были морды, а к выговору в самый свой первый патруль пятнистый готов не был.

С неподдельным любопытством смерив брата взглядом, Клыкогрив спешно вернулся к изучению земли вокруг - не хватало пропустить что-то, покуда Зубатка думал над ответом. Но отчего-то казалось юному коту, что кто-то вполне мог и слышать хоть пару слов об их заговоре - он всяко имел место быть, а молодёжь в палатке оруженосцев ой как любила почесать языками. Может, если бы пятнистый не спал так крепко или больше слушал соплеменников, то и сам был бы немного в курсе. А то, что их, младших, не позвали - это не мудрено. Клыкогрив даже не пытался смущать их своим обществом, будучи не уверенным, что им, почти воителям, будет особо интересно со вчерашними котятами. Но искал следы Клыкогрив ответственно, как взрослый, правда, расстраивался, как котёнок, от того, что ничего не мог найти.

- Я ничего не вижу, Гончая. Ими даже не пахнет, - поделился пятнистый своими наблюдениями, решив, что так непременно надо, и расстроено тряхнул головой: другие отряды наверняка найдут больше. - Может, поищем подальше? - тут же предложил юный кот, поддавшись своему секундному порыву, но тут же и пожалел - не хватало, чтобы Гончая решила, что он с ним спорит. Так что покуда его порывы не расценили не справедливо, пятнистый тут же умолк и продолжил поиск вокруг источника. Сказано, что тут - значит, тут.

главная поляна ———>

Очередная вылазка за пределы лагеря абсолютно ничем не отличалась от всех предыдущих за последнюю луну уж точно: ни погодой, ни эмоциональным состоянием Янтаря. Столь высокие и далёкие небеса вновь были повсюду беспроглядно затянуты нависшими над всем лесом тяжёлым грузом серыми слоистыми облаками, из пугающе глубоких брюшин которых то тут, то там спускались крохотные белоснежные снежинки. Под крепкими лапами всего небольшого отряда всё также продолжал громко хрустеть толстый пласт снега, ещё больше распугивая и без того значительно поредевшую дичь на несколько сотен метров вперёд, в то время как ледяной ветер, неожиданно выныривая из-за небольшого пригорка или очередного голого кустика, болезненно разбивался об открытые янтарные глаза и нарочно путался в серой шерсти, продираясь сквозь неё как можно ближе к беззащитной коже. Кот нацелено силились уловить скачущим вверх и вниз чёрным носом хотя бы какой-нибудь отголосок знакомого племенного запаха, но морозная свежесть слишком сильно обволакивала слизистую носоглотки и не давала чувствительным рецепторам  всё же вступить в контакт с другими ароматами пустоши.

Ещё одним отвлекающим от поисков исчезнувших из своей палатки оруженосцев фактором являлись ничто иное, как чувства и эмоции, столь рьяно охватившие голову молодого воителя. Неторопливо, предельно осторожно переставляя свои не очень длинные лапы и всем, защищённым лишь слоем пушистой шерсти животиком собирая все особо высокие сугробы, здоровяк задумчивым взглядом осматривает всю пролёгшую вокруг небольшого озерца территорию и молча размышляет об очередном проступке маленьких мышеголовых глупцов, которые своей пропажей подняли большую часть своих соплеменников на уши. Будучи всё тем же почти что всегда взвинченным и напряжённым ветряком, от царившего во всех племенах зимнего голода он становился лишь ещё агрессивнее и раздражительнее, от чего кипящая в крови злоба на младшее поколение лишь разрасталась и охватывала всё большие и большие участки разума. Уже практически вплотную приблизившись к источнику, самец от переполнявших его эмоций начал невольно покачивать толстый, серым хвостом из стороны в сторону.

Остановившись в двух кроличьих прыжках от кромки воды, Янтарь ещё раз шумно втянул в себя обжигающий своим холодом воздух и в разные стороны повёл торчащими угловатыми ушами, всё же пытаясь выловить из множества различных запахов и звуков хоть какой-нибудь намёк на присутствие или дальнейший путь маленького отряда. Но его старательные попытки не увенчались абсолютно никаким успехом, от чего кот раздражённо взметнул в воздух полчище искристых снежинок точным ударом лапы и с утробным рычанием развернулся к остановившейся неподалёку от него старшей воительнице. С немым вопросом «что будем делать дальше?» в янтарных глазах уставившись в серебристую морду, воитель бесшумно открыл розовую пасть и вдруг зычным голосом позвал одного из пропавших учеников.

— Горелый! — звучное имя ветровым эхом пронеслось над небольшой поляной, стремительно улетело дальше в бескрайнюю степь и затихло где-то настолько далеко, что его откликов стало и вовсе не слышно. Никакого ответа не последовало, и самец лишь пожал похудевшими плечами. — Что же, попытаться стоило.

Здоровяк довольно быстро поравнялся со своей старшей соплеменницей и повторно лениво проскользнул по всем окрестностям быстрым взглядом, безуспешно пытаясь вновь найти хоть какие-нибудь следы — будь то отпечатки лап на снегу или сломанные ветви кустарника — сбежавших и замечая лишь заинтересовавшего его своими действиями серо-белого совсем ещё котёнка. С открытым любопытством наблюдая за новыми выдумками детской головы и выходящими за рамками передвижениями крохотного тельца, серый не поспешил ринуться на помощь беспомощно повисшему на передних лапах оруженосцу и лишь глумливо оскалил пасть в уродливом подобие улыбки после шумного падения.

— Зубатка, ты, что ли, от грусти решил заделаться белкой? Так они, вроде бы как, на деревьях водятся, а не на валунах, — насмешливо воскликнул Янтарь и тут же насторожил уши, неожиданно вспоминая пролетевшую в его голове ещё в лагерь навязчивую мысль, которую он всё же решил высказать Гончей. Пусть она уже сама думает над дальнейшими действиями. Кот наклонился практически вплотную к пушистому уху своей соплеменницы и быстро зашептал. — Слушай, Гончая, а ты не думала над тем, что эти мальцы могли услышать какой-нибудь разговор о Соболе и самостоятельно отправиться на его поиски? Насколько мне известно, в этом самодельном отряде точно присутствуют его дети, — всё же высказав свою идею, воитель в ожидании уставился в абсолютно такие же, как и у него самого, янтарные глаза напротив и вопросительно изогнул кончик серого хвоста.

Отредактировано Янтарь (15.01.2021 08:38:54)

- Его вроде и не брали, - продолжил пятнистый шёпотом, пытаясь и сам понять, когда к их патрулю присоединился Янтарь, - Сам пришёл.

Но, правда, Клыкогриву до этого особого дела не было - его слишком волновало первое ответственное задание в своей жизни, чтобы рассуждать лишний раз о патруле. Наставница Мшистой казалась достаточно строгой, чтобы больше не шептаться за её спиной, и юный кот только кивнул брату напоследок и пошёл в свою сторону, усердно разглядывая сугробы и принюхиваясь к следам. Проку правда было мало - следов хоть и было не мало, как и запахов, все они принадлежали племени, и вычислить среди них нужные коту не удавалось. Может, как раз потому, что их здесь и не было.

Никто не будет убегать за черту лагеря - мелькнуло в его голове, и следом оруженосец чуть расслабился, перестав столь усердно напрягать свои ноздри. Едва ли их патрулю светили какие-то находки, в отличие от тех, кто отправился ближе к границам. Пятнистый успел вновь задуматься о том, что могло заставить старших оруженосцев поступить так странно и неожиданно, совершенно не подумав о том, что всему племени придётся искать их, как неожиданно услышал, как Зубатка умудрился кувырнуться, и от этой неожиданности даже подскочил на месте. Казалось, Зубатка просто споткнулся, но Клыкогрив всё равно заструсил в сторону брата, покуда тот поднимался на лапы. Глянув на него из близи, пятнистый только убедился, что ничего серьёзного с ним не случилось, но избежать ехидного комментария Янтаря это не помогло.

- Будем знать, - беззлобно, в совершенно привычной своей манере протянул в ответ кот, мельком зыркнув в сторону воителя.

И пусть Клыкогриву не всегда нравилось что и как говорили старшие, вежливость и нежелание пытаться им пренебречь заставляли юного кота отвечать размеренно и отстранённо, так, словно его это совершенно не касалось, хоть и вряд ли едкие комментарии в сторону его брата могли обойти его внимание стороной. В любом случае, уж при Гончей-то и в патруле продолжать этот разговор о белках не стоило. Сама же Гончая оставила эту неловкость без внимания и только указала на то, о чём даже младшие уже догадывались - толку в их патруле было мало. Вместо продолжения пути им теперь предстояло поймать что-нибудь, и пятнистый напрягся - он не так был уверен в своих лапах, чтобы охотно приступать к заданию. Глянув на брата в ожидании поддержки, Клыкогрив кивком головы указал ему на сторону, в которую он хотел отправиться - подальше от внимательных глаз Янтаря и Гончей, чтобы если и позориться, то хотя бы не перед их носами.

- Давай попробуем, - попытался подбодрить пятнистый и брата, не скрывая неуверенности в их успехе, - В такой-то снегопад будет сложно.

Резким движением скинув часть налипшего снега со спины наземь, Клыкогрив понадеялся, что это немудрённое действие поможет ему лучше управиться со своими лапами, но новые снежинки почти тут же залепили его морду и загривок. Вестимо, не много дичи шастало сейчас возле источника, и от этого задание Гончей было только более сложным. Знал об охоте пятнистый ещё не много, поэтому вспомнить о всех своих навыков было даже не сложно. Он принял охотничью стойку и принялся караулить: говорят, если прислушаться очень внимательно, то можно услышать, как между сугробами шастают полёвки. И он услышал - правда, оказывалось, что и мышам порою не сидится средь бела дня. Резко, даже слишком резко прыгнув туда, откуда слышались маленькие шажки и лёгкое шуршание снега, Клыкогрив в одно мгновение оказался едва ли не по уши в сугробе, но мышки в лапах так и не оказалась - увернулась. Да уж.

Ответ старшей воительницы не заставил себя слишком долго ждать, и серебристая кошка, в последний раз бегло пробежавшись по пролёгшим перед её лапами территориям, подытожила работу возглавляемого ею отряда и даже уделила отдельное внимание особо выжидающему Янтарю. Самец и правда был напряжён чуть более своего обычного состояния, что было очень хорошо заметно по чуть подрагивающему кончику толстого хвоста и прорисовывающимся на поджаром теле мышцам, а потому, только лишь увидев одобрительный кивок в свою сторону, сразу же довольно осклабился и незаметно тяжело выдохнул. Серый здоровяк, с трудом отведя взгляд парившего над пустошами и внимательно высматривающего свою новую жертву коршуна, несколько раз дёрнул угловатыми ушами и лениво скользнул по щуплым фигурам двух юных оруженосцев, только лишь совсем недавно ступивших своими неумелыми лапами на изворотливые и порой очень даже сложные пути жизни диких котов бескрайних пустошей. Но долго любоваться братьями-учениками ему всё же не пришлось, потому что Гончая тут же распорядилась всему небольшому отряду заняться такой важной в этот момент охотой. Янтароглазому ничего больше и не оставалось, как неторопливым движением поочерёдно вытянуть в разные стороны все свои четыре лапы, разминая их и приводя в движение уже успевшие чуть занеметь на царившем вокруг морозе мышцы, и лёгкой рысцой отправиться поближе к утекающему от главного озера в глубь родных степей ручейку.

дайсы

Охота Янтаря, к его собственному удивлению, даже в такую не слишком удачную для ловли какой-либо добычи погоду оказалась наполовину успешной. Отойдя от серебристой кошки буквально на несколько шагов и ещё даже не успев полностью настроиться на предстоящую уже такую привычные движения, самец сразу же учуял своим чёрным носом тонкую струю сладковатого аромата утащившейся в самом ближайшем сугробе мышь. Исполин неторопливо, абсолютно бесшумно принял выученную в далёком ученичестве охотничью стойку, притворяясь собственной тенью, подкрался как можно ближе к копошащейся в корнях какого-то кустарника полёвке и только успел напрячь задние лапы для судьбоносного прыжка, как вдруг обдувающий мускулистое тело ветер резко переменился и на своих резвых волнах отнёс резкий запах серого прямо к планируемой жертве. Но не успел янтароглазый как следует разозлиться на непутёвого грызуна, стремительно юркнувшего в его темнеющую норку, как цепкий взгляд уловил быстрые движения белоснежного, вдруг ожившего пушистого снежка, а после и вовсе различил в этом фигуру слишком упитанного для сезона Голых Деревьев кролика, который уже через несколько секунд безжизненной тушкой свисал из зубастой пасти охотника. Янтарь быстро кивнул своему успеху и с нескрываемым самодовольством возвратился к месту встречи с остальными участниками поискового отряда.

Отредактировано Янтарь (26.01.2021 21:52:16)

===>>пепелище

[indent] Быть тенью, хвостом, краем мысли.. Мотылек хорошо умела копировать движения того, на ком сосредотачивалась, стараясь делать это до мелочей. Дыхание, движения хвоста, наклон головы. Кошечка смотрела на мать и чувствовала себя её маленькой копией. О, удачный прыжок через ямку - нужно запомнить, как ловко Воробейница и её тень поставили лапы на самом краю ямки, перелетая её вместе с ветром, который всполошил свежий снег.
[indent] Не думать ни о чём, ничего не изменят её мысли. Не должно быть страха, должны быть лишь движения, вот как рыжая воительница поворачивает всем телом склоняясь в сторону поворота. Мотылек делала так же, чувствуя, что получила новый неповторимый опыт. Она была отражением в мутной воде, красивой подделкой. Но сейчас это не было важно, главное  - что она не обуза.
[indent] Вдруг они замедлились, а Воробейница остановилась, заставив ученицу растерянно пробежать ещё несколько шагов и тоже замереть, с удивлением глядя на мать. Весь остальной отряд продолжал своё продвижение к лагерю.
[indent] — Иди в лагерь с отрядом. Я осмотрюсь здесь, - велела подруга предводителя голосом таким, что Мотылек не смогла возразить.
[indent] - Хорошо, только догони нас, хорошо? - попросила Мотылек негромко, но ей показалось, что мать её уже не услышала. Странное беспокойство ощутила кошечка, когда они разделились. Коты одного племени должны держаться вместе! Но и это беспокойство было улеглось, когда Мотылек догнала отряд. Воробейница проверит то, что привлекло её внимание, и окажется в лагере даже раньше, чем они.

==>>лагерь племени Ветра

— Хорошо, только догони нас, хорошо?
Взгляд помрачневшей от горя кошки слегка смягчился.
- Я скоро вернусь к вам.

К вечеру погода прояснилась. Облака, затянувшие небо беспросветными снежными тучами, расчистились, и даже как-то словно бы потеплело. Рыжая кошка тихим бесшумным шагом сновала вокруг да около: подушечки лап уже перестали оставлять темные следы после пепелища, и только несколько черных пепельных пятен мелькали то тут, то там на рыже-белой шерсти.
Воробейница искала, как проклятая, но запах сына только померещился.

Она возвращалась к гремящей тропе снова и снова, ёжась в голых кустах от яркого света их глазищ; она обнюхивала каждый следок, но то были кролики, к которым, по иронии, у ветряной воительницы сейчас не было ни капли интереса. Воробейница, безутешная, где-то на подсознании не могла себе позволить вернуться в лагерь вот так, с пустыми лапами, осознавая, что там нет её котенка. Котят её Крутобоки.
Или - хуже, - что в лагере будут ждать новости.

Запрокинув голову к безоблачному небу, на котором мелькали звезды, рыжая ветряная воительница с мольбой в глазах смотрела на каждую новую, загорающуюся, и силилась не узнавать там котят, которых никто не мог найти. Эти живые, юные сердца были слишком молоды, чтобы уйти к предкам, и Воробейница полушепотом, одними губами просила Звездное воинство не оставить котят и вернуть их домой. Всех до единого.

Возвращаться не хотелось. В сумерках взгляд кошки слегка притупился, и она, уставшая, шла домой на ватных лапах. Тишина стояла звенящая, и где-то на подкорке, инстинктивно, Воробейница поняла, что под лапой что-то не то.
А дальше всё произошло быстро.

Тонкая-звонкая воительница отскочила, когда перед её носом захлопнулся здоровенный железный капкан, и желто-зеленые глаза Воробейницы округлились до размеров двух лун. Уставшая, убитая горем, она среагировала достаточно, чтобы выжить.
Но недостаточно, чтобы не повредить лапу, часть подушечки которой откусил железный зубастый капкан двуногих.
И это было больно.
В ушах звенело, снег под лапами превращался в алый, и кошка, попятившись, медленно осела на землю, где-то в отдалении слыша приглушенный лай.
Пульс стучал в висках, и Воробейница, отупело глядя на рваную подушечку, потрясла головой - но, увы, безуспешно. И только лай приближался как сквозь толщу воды.
И мир замедлился.

► лощина

Гектор несся во весь опор за этим крупным котом, кляня себя последними словами. Что его понесло следом? Чувствовал опасность в собачьем лае и крике двуногих, но при том гнал следом. Потому что чуял не только опасность.
Чей-то страх. Кровь, разлитая у лап. Боль, ужас, страдания - возможно, даже предсмертные. Опасность и скачущий в крови адреналин. Он мчался на звуки, оскалив пасть в нездоровой, болезненной ухмылке, и обернись в этот миг Зверь - чего бы он убоялся больше, этой морды или судьбы впереди?
— Чуешь? — когда они приостановились, Гектор втянул носом воздух и кивнул, дыбя шерсть на загривке. Он тоже увидел кота - точнее, кошку, что попала в западню и не торопилась бежать. Такие хрупкие силуэты обычно принадлежали кошечкам, и даже если это была когда-то бравая воительница из племени, теперь - лишь жалкая, испуганная рыжая фигурка. Такую смять лапой собачьей - раз плюнуть. Они рванулись к ней, не сговариваясь, и полосач чувствовал ужас, что волнами исходил от рыжей. Ему это нравилось, но наслаждаться им не было времени.
Иначе это наслаждение станет последним, что ты получишь, Гектор.
— Беги, идиотка! — рявкнул он ей, подскочив следом за Зверем, но уже понимал, что они не успевают. Никак не успевают. Земля тряслась от топота лап, от лая вибрировало в ушах и колотилось сердце, словно безумное. Он был на волосок от такой опасности, что не избежать. И этот странный кот взял судьбу в свои лапы, встав между ними и псами.
— Хочешь сдохнуть? Да пожалуйста! — Гектора не нужно было дважды уговаривать. Он отвернулся от одиночки и подскочил к рыжей, вцепившись в ее загривок и резко дернув в сторону, пинком лапы придав ей ускорение. Убедившись в том, что рыжая все же в состоянии двигаться, он рыкнул ей прямо в ухо БЕГИ! и - побежал сам.
Он не был героем и, честно говоря, не был даже нормальным котом. Смерти Зверя - тому явно оставалось недолго - он мог лишь радоваться. Не его ведь, Гектора, смерть. Ему подарено еще немного минут, ими полосач распорядится так, как только сумеет.
И судьба рыжей его не особо волновала, но почему-то, словно подчиняясь остаткам чего-то по-настоящему хорошего в душе (ведь было там такое, хоть кроха?), почему-то он следил, чтобы та мчалась рядом. Убегали прочь, едва чуя под собой землю.

Отредактировано Гектор (19.02.2021 19:32:43)

[indent]Он не боялся. В каком-то безумном забытьи, сродни азартной погоне за хищной птицей, не было страха. Ничего не было вокруг, кроме одной простой цели, нельзя допустить собак до Той Кошки. И Гектора, который совсем не случайно здесь. За криками псов, за стуком собственного сердца Зверь слышал, что кошки убегают от опасности. Его новый друг исполнил свою роль, спасая Воробейницу. Но он - не побежит. Он должен хоть на мгновенье остановить собак, чтобы успели уйти другие.
[indent]Он не оборачивался. Не было смысла искать глазами взгляд кошки, ради которой он хотела оставить всё. Зверь боялся лишь того, что взглянув - не увидит в её глазах Трели, которую увидел мигом ранее, когда принял самое скорое решение в своей жизни. Ни сомнений, ни попыток спастись. Казалось лапа провидения держала кота на месте.
[indent]Двуногий что-то орал, пытаясь перекричать лай собак. Он топал как камнепад, пытаясь догнать своих псов. Его даже было видно уже. Но лишь две собаки из четырех замедлились, неуверенно на бегу оглядываясь на человека. Ещё двое продолжили бег, не снижая скорость. Раз. Два. Три.
[indent]Зверь прыгнул навстречу той, что оказалась быстрее, чтобы ударом лапы когтями оставить отметину на морде. Он не пытался защищаться, не надеялся на победу. Вторая хотела обойти его, чтобы погнаться за более лакомой добычей. Но бывший ловчий оттолкнулся лапами от земли, в прыжке саданув когтями по бедру собаки. Вряд ли он даже оцарапал её, но точно привлек внимание. Теперь бы ему побежать, увести собак прочь... Но сильная рвущая боль, с той стороны, где сзади остался первый враг - ослепила Зверя. Он яростно закричал, пытаясь повернуться, дать сдачи. Причинить боль, если не меньшую, то по крайней мере равную той, что ему причиняли каждым резким движением оскаленных пастей.
[indent]Последние мгновения были так коротки, что никто не смог бы увидеть подробностей этой короткой кровавой схватки. Человек всё же добежал до собак, громким выстрелом в воздух он отогнал их от кота. Презрительный выдох, да сердитый крик на собак - всё что услышал Зверь. Оглушенный, он лежал на земле, чувствуя, что каждый удар сердца выгоняет из него ещё немного жизни. Он думал, интересно, сможет ли он найти небеса Клана? Или же, уйдя, он навсегда потерял туда путь?
[indent]Ему не пришлось долго ждать. Они прожил длинную, насыщенную жизнь, полную служения и верности. Последний миг он не страдал, лишь испытывал счастье, что умер не под замшелым пнём, один, покинутый и покинувший.
[indent]Погиб так, как мечтал, защищая ту, чьё имя пытался прошептать, но звука из его горла уже не донеслось. Пусть это и не была та самая кошка - духи заставили его увидеть отражение возлюбленной на миг в совершенно незнакомой кошке, а значит, всё было не зря.
[indent]Бока кота последний раз поднялись и опустились.


[конец игры]

- Я его не знаю!
Воробейница слабела на глазах, но ей хватило сил, чтобы взвыть от упоминания кота, который своей шкурой спас их обоих. Он погиб, это было несомненно: вой Зверя, лай собак и то, что они прекратили искать беглецов, не оставляли сомнений.
И эта жертва, совершенно непонятная, ворвавшаяся в ее близость со смертью, будет рвать ей сердце еще очень, очень долго.
И если Зверь хотел остаться в чьей-либо памяти, он несомненно будет увековечен в мыслях рыжей кошки племени Ветра.
- Не знала... - Воробейница поправила сама себя, исподлобья глянув на Гектора.
Рыжая устало бухнулась в талый снег, дрожащим языком прилизывая страшную рану на лапе.
- Я не дойду. Если ты бросишь меня здесь, - сил хватало только на то, чтобы сохранять скверный характер, - собаки найдут меня. Но ты и так спас мне жизнь, и я не могу требовать от тебя больше, - примирительно пробурчала Воробейница, нелепо выворачивая переднюю лапу. Снег охлаждал рану, становилось не так больно, но голова мутнела все сильнее.

Желто-зеленые глаза, чуть затуманенные, с трудом сфокусировались на самце.
- Кто ты? Я... я из племени Ветра, - язык наливался свинцом, и воительница тряхнула головой. Племя Ветра. Звездопад. Её котята.
Горелый.
- Мне надо домой, - тихо почти провыла кошка, умоляюще прижимая уши, - помоги мне...

- Гектор, - повторила рыжая кошка, пробуя на языке чужеродное имя. С усилием воли она приподнялась, поджимая к груди раненую лапу. Гектор этот никакого доверия не внушал, но выбора у ветряной кошки не оставалось.
Нужно было домой.
Нужно было искать Горелого. И котят Крутобоки.
Сердце заныло хуже лапы, и Воробейница скривилась, снова и снова оборачиваясь туда, где какой-то совершенно чужой кот отдал за них свою жизнь. Страшно было осознавать, что она могла лежать там, изгрызенная собаками, вместо буро-белого кота.

И вдруг чужак согласился. Ветряная мгновенно вытянула уши и хвост, во все глаза зацепившись взглядом за одиночку, словно за последнее важное в этой жизни. С готовностью кивнув, Воробейница излишне бодро похромала в сторону лагеря, дугой обходя ту точку, где - по идее, - могли оставаться псы.
А еще за ней оставался кровавый след, и хочешь-не хочешь, а приходилось порой проходиться по студеному ручью. Холод воды пробирался до самых кончиков ушей, не давая воительнице потерять себя и свое сознание.
Надо. Было. Идти.
- Нам туда, - тихо мяукнула рыжая, изредка и нехотя опираясь плечом о широкое плечо бурого кота. Куда скатилась её жизнь? От счастливого материнства - к горю возможной потери, к трагедии на волоске от смерти в клыках собаки.
И одиночка, пришедший на помощь.
Покосившись на Гектора с плохо скрытым признанием, она не сразу, но все-таки облокотилась на него сильнее.
Так было нужно.

---> в лагерь