[indent] — Не хотелось бы в них увязнуть. Кристально чистые воды, пусть даже бурлящие и ледяные, кажутся куда более внушающими доверие, — конечно, говорила трёхцветная кошка не без некоей поддёвки, но не оставлять же без внимания язвительный тон собеседника и не спускать же с лап проскальзывающую чёрной змейкой наглость, — перья легко очистить, и они могут послужить прекрасным утеплением. Не в пример слизи, которой окружены эти… Жабы. Впрочем, коли вам под силу их ловить, я уважаю вашу ловкость, — однако при всей эмоциональной вовлечённости Клёкот каждое мгновение сего странного разговора оставалась не только собой, но и представителем Клана. Хотя «рогатые овцы» заставили кошку на миг потерять весьма гордое выражение морды и фыркнуть, забавно сморщив нос, — эти животные называются горными козлами. Они куда ловчее овец и скачут по скалистым уступам так, что иной ловчий восхищается такой вёрткостью. Иногда охотимся, раз или два в луну, — на вопрос о Камнесказе Клёкот едва не закатила глаза, ибо Чеснок ещё и умудрился перепутать имя главного кота в Клане. Однако Стражница Неба быстро вспомнила, как сама путалась на Совете в иерархии лесных. Всё-таки уклады жизни у них действительно очень разные.

[indent] — Мы трое можем ссориться, конфликтовать, спорить с кем-либо или даже меж собой, как и все живущие. Камнесказ — нет. Ему открылись сотни лун прошлого и будущего, потому он — наставник для всех нас. Имена ваших предводителей говорят о связи со звёздами. Имя Камнесказа говорит о том, что он действительно сказитель судеб. Не вмешивающийся в дела напрямую, но приходящий на помощь мудрым советом в трудные времена. Как вам на помощь, судя по всему, приходят ваши Духи, — Клёкот Одичалой Птицы с искренним удивлением посмотрела на лопоухого кота, когда тот заговорил о своей позиции относительно чужих устоев. Странно, а какими они ещё бывают, помимо связанных с верой и святостью прошлого? Кажется, эти лесные привыкли резко делить обыденную жизнь и общение с Предками, но для горной кошки это было всё равно, что пытаться все краски мира превратить в чёрные и белые. Впрочем, на сей раз трёхцветная язвить не стала.

[indent] — Камнесказ говорил про ваш Лунный Камень. Здесь вы общаетесь со своими Ушедшими, верно? — ну-с, откровенность за откровенность. Клёкот тихо вздохнула, будто решалась на хороший такой прыжок через мрачное, глубокое ущелье, — наша святыня куда дальше и зовётся Слезами Неба. Раньше и дом наш был рядом с нею. Это огромная, невероятно огромная скала, с которой, бурля и грохоча, потоки воды срываются настолько быстро, что на их гребнях шипит белая пена. С вершины той горы берёт начало бег Северного Сияния, а в рокоте волн иногда словно слышится быстрый топот лап тех, кого давно уж нет. Смотри, — Клёкот с тихой усмешкой подняла вытянутую голову к небу, носом указывая на разноцветные блики, что в горах были видны особенно хорошо. Яркость красок завораживала, отражаясь искренним восхищением в янтарных глазах, — вот, во что верим мы.

Отредактировано Клёкот (14.05.2020 23:13:10)

с главной поляны

Покидать поляну в такую минуту было непросто: за луны на посте глашатая Смерчешкур хорошо понял, как важно быть рядом с соплеменниками в тяжёлое время, но сегодня всё складывалось совершенно по-другому. Ошарашенный случившемся и, может, так до конца и не поверивший в то, что Солнцезвёзда больше нет, черношкурый размеренно шёл бок-о-бок с целителем к лунному камню - месту, куда более священному, чем четыре дерева. Слова не торопились начать вертеться на языке, но всё же глашатай старался поддержать разговор.

- Достойное решение, - коротко отозвался черношкурый, - В его духе.

Хоть и на душе кота всю дорогу оставалось куда больше мыслей, которые, может быть, и стоило того, чтобы произнести их в слух, глашатай не решался. Глаза черношкурого же то и дело возвращались к небу, в действительности необычно ясному для сезона Падающих Листьев, и светлым - особенно светлым. Смерчешкур не задумывался, сколько смысла Орех вложил в те слова - в то, что столь ясное небо - дар ушедшего предводителя своему племени, на прощание. Или небеса празднуют - сегодня к ним отправился великий кот. И великая кошка. Это повод озарить все земли ни на что не похожим светом. Но и свои догадки черношкурый оставил при себе, вскользь догадываясь, что и Ореху сейчас было, о чём подумать: вся его жизнь прошла под предводительством Солнцезвёзда, как и, впрочем, очень многих других их соплеменников. Они не знали перемен, когда остальные их уже просто не помнили. И в этом молчании, в котором коты держали шаг, глашатай видел какое-то успокоение, которое всё же отравлялось представлениями о том, что творится в оставленном позади лагере, о чём думают, о чём говорят. Прошло много времени, прежде чем глашатай и вправду решил нарушить тишину:

- Думаешь, они явятся нам? - негромко поинтересовался черношкурый, оборачиваясь на Ореха.

В порядках Звёзд глашатай не был сильно просветлён - не больше, чем любой иной его соплеменник. И, хоть верил кот в Предков искренне и всеобъемлюще, никогда не забывал великого множества вопросов, которые то и дело докучали ему и так и не находили ответов. Как только в лесах узнали всю правду о недавнем предназначении, Смерчешкур было подумал, что если и разгадал его посыл, то нашёл свой смысл - Звёзды хотели, чтобы племена и даже Клан объединились перед лицом Тёмного Леса и дали ему бой как единое целое, что всяко что-то значит. Смерчешкуру казалось, что все на небесах уже донельзя измождены склоками и раздорами между племенами, да настолько, что не нашли в себе сил больше это терпеть. Тому доказательством было и явление Краснопёрки Жуку, Спрятавшемуся Под Корой, о котором так и не нашлось времени подумать. Так и не нашлось времени обсудить с Солнцезвёздом. Теперь же со своими вопросами черношкурый мог обратиться только к Ореху - к давнему, к слову, другу, чья дружба с этого рассвета приняла новые, совсем иные очертания. И сейчас, на свой вопрос Смерчешкур не ждал верного ответа - как оруженосец, отстранённый от своего наставника, он нуждался в поддержке, хоть и знал, сколь многого ждёт. Орех же умел поддерживать молча, что сделал и в лагере во время речи глашатая, за что черношкурый его особенно ценил. Также, молча.

Тропа меж скал тем временем завела их уже очень далеко - в этих местах глашатай никогда не был, да и не думал, что побывает так скоро. Ступать по каменистым подъёмам было непривычно, если в такой миг что-то могло казаться особенно диковинным, а уворачиваться от встречавшихся выступов - это требовало сил, которые остались в глашатае только благодаря травам Ореха. Смерчешкур был выжат и сух, как прошлогодний завалявшийся мог, и что хуже всего - он растерял свою уверенность, когда в однообразных скальных уступах завиднелся узкий проход. С немым вопросов поглядев на Ореха, черношкурый пропустил целителя вперёд - эти места были знакомы ему, в отличие от Смерчешкура, а следом и сам втиснулся в узкий проход. Их дорога петляла, изгибалась и совершенно от этого не уставала, а потому глашатай с трудом представлял, в какую горную глубь она вела. Своды прохода то сужались так, что приходилось пригибать голову, а усы неприятно тёрлись о камни по бокам, то расширялись, словно приглашая пройти дальше. Воздух вроде и не казался здесь больно затхлыми, но всё же его было мало - слишком непривычно, слишком узко и тесно. А когда тоннель стал казаться бесконечным, внезапное дуновение ветра привело в чувство глашатая.

Приподняв голову, Смерчешкур заметил нечто, более походящее на настоящее чудо, чем на верхний край пещеры: прямо над головами Смерчешкура и Ореха каменные своды расступались, впуская в пещеру воздух и свет. На секунду черношкурый было подумал, что если схожая красота привлекает горный клан и путаем им мозги, то, пожалуй, он ещё может их понять. Но никакие мысли далеко не зашли, и черношкурый медленно припустил голову и вытянул шею, с неподдельным благоговением оглядывая пещеру, которой ради они проделали весь этот путь. Посреди пещеры возвышался особенный камень, всеми своими очертаниями шептавший о своей особенности. Глашатай никогда не видел его ранее, но теперь ему казалось, что спутать его с чем-то невозможно.

- Надо же, - тихо выдохнул черношкурый, - Это и есть он - лунный камень.

Завороженно глядя на священное место, черношкурый думал и о том, насколько особенным был этот миг, и о том, как бы было лучше, если бы он не оказался здесь ещё долгие луны предводительства Солнцезвёзда. Амбиции никогда не льстили Смерчешкуру: в его душе были свои занозы, но гордыня и страсть власти не относились к ним. Теперь же он оказался лицом к лицу не только с ними, со скорбью и волнением, но и с ни с чем несравнимой святостью. Теперь он был в шаге от того, чтобы взглянуть на Предков своими глазами.

То ли величественное эхо играло тут с ушами особенную шутку, то ли сами голоса норовили скорее разбежаться по всей пещере и заполнить собой святыню, чтобы каждый её уголок успел встрепенутся до того, как Предки явятся сюда. Как же это случится, глашатай не мог догадываться. Как они выглядят? Как он увидит их? Волнение начинало нарастать в груди черношкурого, и он отдалённо чувствовал, как кожа то здесь, то там начинала подрагивать, а челюсти напряглись, сводя своей силой скулы.

Что бы не рассказывали об этом... Слов не хватит - думал черношкурый, пытаясь осознать, какие чувства его одолевали.

Орех взял слово, негромко рассказывая о том, что должен черношкурый сделать, чтобы встретиться с Предками. Слова его также расползались по пещере гулким эхо и немного больше волнуя глашатая. Смерчешкур был слишком сконцентрирован и задумчив, чтобы печься о своих переживаниях: эти своды видели многое насквозь, как казалось коту, и видели его трепет, его волнение и то, что образуется в срастании решительности и неуверенности - слишком ново всё это было черношкурому, но и больно твёрдо он знал, что должно быть сделано. Что нужно сейчас Грозовому племени и ему, чтобы дать это соплеменникам. Орех же продолжал говорить, а Смерчешкур - внимательно слушать и следить за тем, как должно ему прикоснуться к камню - всего лишь носом, но сейчас и это совсем нетрудное действо казалось ему большим шагом. Слова же Ореха отчего-то коснулись Бражницы, ненадолго привлекая внимание черношкурого: ещё знак? Предки... Голос Ореха показался ему чуть встревоженным, но Смерчешкур хорошо представлял, как волнительно это всё могло быть и для целителя тоже.

- Не переживай, - негромко ответил черношкурый, стараясь, чтобы его голос звучал мягче, - Если она ещё здесь, то наверняка услышит нас, и мы вместе вернёмся назад.

Закончив свою, пожалуй, самую длинную речь с момента обращения к племени перед уходом, Смерчешкур вновь смолк, отвернув взгляд к Лунному Камню. Святыня, которую его глаза ещё не видели до этого дня, была уже совсем близко - достаточно было вытянуть шею и прикоснуться к ней носом, чтобы впервые встретиться с Предками, но глашатай медлил, не зная, какая мысль могла докучать ему сейчас больше другой, и, чтобы враз отстраниться от них, черношкурый коротко взглянул на целителя, сыскав в нём ещё немного безмолвной поддержки. А затем, прикрыв глаза, то ли от волнительного трепета, то ли предвкушения великой встречи Смерчешкур плавно потянулся вперёд, аккуратно касаясь Лунного Камня носом.

Серый кот мрачно сутулился, взирая на пришедшего к ним черного кота. Неймется молодняку присоединяться к Звездному племени - нет, ну кто их звал? И вот этого вот, Солнцезвезда, совсем котёнок еще по меркам старого целителя, некогда бывшего целителя Грозового племени.

- Удумали, понимаешь ли, помереть, - ворчал серый кот, шерсть которого в Звездном племени была не такой тусклой, как полагалось бы старику, но вот сварливость никуда не уходила даже с перерождением в звездных угодьях. Он через голову хорошенькой миниатюрной соплеменницы, в шерсти которой путались звезды, мрачно переглядывал на присоединившегося к ним лидера Грозового племени, которого сюда, между прочим, никто не звал.
- И подругу с собой притащил. Что за молодежь, а, - цокнул языком Гусохвост, поднимаясь по привычке тяжко - никак не мог понять, что тут, в угодьях, ни боль в спине, ни ноющие лапы не беспокоят. Ох уж эти привычки.

Шел он мрачно, торжественно. Остановившись перед без пяти минут лидером грозовых котов, целитель прищурил один глаз, оценивая Смерчешкура крайне скептически.
Впрочем, как и при жизни.

Тяжко вздохнув, кот потянулся, касаясь носом лба будущего лидера.
- Дарую тебе ясный ум. Думай, как будешь жить. И думай, - желтые глаза сверкнули, - когда придет час умирать. Лидер должен жить долго, понял? - фыркнул ему в морду Гусохвост, впрочем, ободряюще хлопнув хвостом по плечу на развороте. Этот парень, вроде, крепкий, хороший будет предводитель.
- Молодежь, - невнятно проворчал Гусохвост, вернувшись к своей миниатюрной соседке.

[nick]Гусохвост[/nick][status]дед мазай[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/c8/05/22/403101.png[/icon]

Маргаритка медленно вышла из полукруга, роняя за собой мириады звезд. Всем своим видом она источала умиротворение и мягкость. Еще при жизни, будучи матерью Гусохвоста, кошка постоянно упрекала своего сына в том, что его видения - всего лишь сказки. И Предки, это было самой огромной ошибкой грозовой воительницы. Осознала она это, правда, уже гораздо позже. И сейчас, стоя перед Смерчешкуром, Маргаритка должна была дать ему еще одну жизнь предводителя. И она точно знала какую. Остановив свой янтарный взгляд на морде будущего предводителя, Маргаритка остановилась и мягко прошелестела:
- Мое имя - Маргаритка, - голос ее был очень нежным, легким, - Вместе с этой жизнью я дарую тебе доверие. Доверяй своим друзьям, соплеменникам, доверяй себе. Прислушивайся, о чем стучит твое сердце и никогда не сомневайся в себе. Доверие очень сложно заслужить, но очень легко потерять. Пусть для тебя это качество будет несокрушимой стеной во всех важных вопросах.
Кошка осторожно коснулась носа Смерчешкура и горячие потоки воздуха окатили будущего предводителя Грозового племени. Обжигая морду, вихрь вскружился над головой и тут же стих, спускаясь ниже плавным дуновением. Ворвавшись в грудину Смерчешкура, поток разлился по всему телу приятным теплом.
Маргаритка смерила взглядом Смерчешкура и медленно проследовала обратно, к остальным Звездным предкам. Тихонько взглянув на Гусохвоста, она мягко улыбнулась. В Звездном племени сын с матерью наконец-то нашли общий язык, и Маргаритка наконец-то обрела спокойствие.

[nick]Маргаритка[/nick][status]Welcome Home, Son[/status][icon]https://funkyimg.com/i/38vzX.png[/icon]

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/c8/05/25/175163.jpg[/icon][nick]Снежка[/nick][status]а снег идёт...[/status]
[indent] Снежка одарила черношкурого кота ласковой, нежной улыбкой. Она стояла здесь, среди прочих звездных воителей, никак не выделяясь ни цветом, ни размером, ни заслугами. Но именно ей была дарована честь подарить новоиспеченному предводителю одну из жизней. Признаться, королева скучала по земной жизни. Представляла сколько всего могла бы сделать, как могла бы быть счастлива, воспитывая дочь. Их дочь. Пусть Заря и не была запланированным котенком, для юной кошки она была самой любимой и желанной. И ни чуть не жалела о случившемся, наблюдая за ней с Серебряного Пояса. Лишь надеялась, что рано или поздно Смерчешкур примет и полюбит рыжую бестию.
[indent] - Ну здравствуй, бравый воитель, - промурлыкала Снежка, когда очередь дошла до нее, - С этой жизнью, я дарую тебе веру. Пусть она помогает тебе вести Грозовое племя по пути, начертанным предками и воинским законом. Пусть она живет и пылает в твоем сердце также, как любовь родителя к ребенку.
[indent] Потянувшись, белоснежная кошка коснулась розовым носом его темного, обдавая воителя умиротворением и спокойствием, что граничило со слабостью в лапах и сонливостью. Заглянув в глаза бывшего друга, королева мягко улыбнулась отступая на шаг назад. Пусть он будет счастлив в новой должности с новой семьей. Снежка же будет наблюдать за ними из Звездного племени. Предок поклонилась, возвращаясь в ряды своих соплеменников.

[nick]Клевер[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/c8/05/382/423352.png[/icon][zvn]ученик целителя, 6 лун[/zvn][status]сэр ланселап[/status]

Маленький Клевер, перепрыгивая с камня на камень, спустился к усеянной звёздами поляне. Он ожидал своей очереди с терпением - терпением необычным для совсем молодого ученика целителя, которым ему суждено было остаться навеки. Его яркая рыжая с белым шерсть искрилась звёздным светом, а силуэт едва заметно подрагивал от дуновения ветра, будто дым.

- Приветствую, Смерчешкур, - совсем юным звонким голосом прозвенел бывший ученик целителя Грозового племени. Ему едва исполнилось шесть лун, когда он бесславно погиб на границах - пришедший собрать травы, он случайно заступил на чужую территорию и был застигнут воителями другого племени. Они не хотели его убивать - но он, напуганный, выскочил на Гремящую тропу, прямо под колёса ревущего чудовища, оборвавшего его короткую жизнь в мгновение ока.

Ученик целителя медленными и ровными шагами приблизился к новому предводителю Грозового племени и вытянул шею так, что от напряжения начал подёргиваться кончик хвоста - иначе бы не дотянулся: - С этой жизнью я дарю тебе справедливость, - провозгласил Клевер, - Как дуб держится своими корнями за землю, так и суть племён держится за этот бесценный дар. Справедливость часто ставит перед тяжёлым выбором, но рано или поздно тяжесть принятого решения обратится умиротворением. Правь справедливо, как правили достойнейшие из предводителей, - уже тише шепнул молодой кот, и в его голосе появилось сочувствие. Он чувствовал и знал, как болезненно принимать его дар - справедливость обжигала грудь, будто языки пламени в лесном пожаре, и она же способна была обдать холодом самого лютого бурана. В последний раз посмотрев в глаза Смерчешкуру, Клевер едва заметно кивнул ему и направился обратно к предкам.

Словам, чувствам, событиям - всему тому, что случалось в жизни, всегда хотелось найти если не объяснение, то уж хотя бы слово, призванное передать саму их суть. Когда Бурцапка прижималась к его щеке, Смерчешкур испытывал счастье и то тёплое, трепещущее чувство глубоко в груди, которое говорило о настоящей любви. Когда Зайка достигала своих новых, очередных успехов, Смерчешкур испытывал гордость, заставлявшую прямее расправить плечи и поторопиться рассказать всем в округе, какая же она у него умница. И так было со всем, и это нормально - находить нужное слово всему. Но подобрать слов к тому, что случилось с глашатаем в тот миг, когда Предки ответили ему - это с трудом возможно.

Когда черношкурый раскрыл глаза, перед ним расстилалась Звёздная поляна неподражаемой красоты: ко всему здесь прикасалась сами Звёзды, и здесь шагали лапы Предков, тех самых, о которых он мог только слышать или думать. Сейчас же, в непередаваемо лёгкой мантии воздуха, белой пеленой окутывавшей приближающиеся силуэты, всё предстало перед ним на самом деле, и Смерчешкур не уже не знал, что может быть более и менее реальным одновременно. Черты самих Предков постепенно вырисовывались перед ним, и черношкурый с восторгом, словно в миг позабыв о всём горе, что привело его сюда, вглядывался в искрящиеся светом глаза знакомых и незнакомых соплеменников.

Куницу кот узнал сразу, хоть и трудно было поверить, что это и вправду она: следы долгих лун жизни словно сдуло ветром с её морды, и она была такой юной, какой глашатай плохо её помнил - сам был ещё слишком мал. Но кроме вернувшейся юности Куница светилась и чем-то другим, чем-то более великим и могущественным чем одна простая молодость: звёздные искры затейливо перебирали пряди её шерсти и, изредка спадая с них, растворялись в самом воздухе. А глаза... В них было что-то, неподвластное Смерчешкуру. И этому не подобрать слов.

- Куница.., - зачарованно молвил черношкурый, почтительным кивком приветствуя соплеменницу.

Пёстрая кошка вздохнула, и морда глашатая немного помрачнела. Всё же странно это было: лишь недавно они делили дичь из одной кучи и о чём-то невзначай переговаривались на главной поляне, не думая и не гадая, что так. И он видел это, как и многое другое в глазах Куницы - в них самих теперь была целая вечность, одна которая только могла вместить себя столько чувств. Куница заговорила, и Смерчешкур не смел её перебивать, хоть и ему было, было! Что сказать. В его голове вертелось такое количество вопросов и слов, которое не могло в неё вместится - слишком много для того, кто ещё не прошёл все земные тропы, начертанные ему отсюда, свыше. Но их круговорот в миг прекратился, когда Смерчешкур заметил слезу, нагло набившуюся в уголке глаза Куницы.

- Не нужно, Куница. Полно, - ласково отозвался черношкурый, также подаваясь вперёд к пёстрой кошке, - Не роняй слёз, прошу.

Лоб Куницы коснулся щеки Смерчешкура, и черношкурый забвенно прильнул к её затылку, заключая в объятия не как Предка, не как часть тех самых заветных и далёких Звёзд, а как родную и близкую соплеменницу, с утратой которой там, в лагере Грозового племени, ещё не смирился, как и никто другой. О Кунице было сложно думать так, а мудрость была ей всегда присуща - это всегда красило пёструю кошку. И Смерчешкур зажмурил глаза, с новой силой борясь с этой горечью, которая ещё совсем не скоро оставит его, а сквозь плотно закрытые веки всё-таки прорвалась слеза, сдержать которую кот был не в силах. А после Куница отстранилась, возвратив в свой взгляд праздность и серьёзность, которые так ей тут шли - юной и светящейся.

- Улыбайся, - негромко и заботливо молвил кот, покуда выдалась возможность, - Улыбка красит твою морду.

Насколько тяжело бы ни было складывать слова поддержки воедино в такой миг, Смерчешкур старался - видеть слёзы Куницы было не легче, чем сдерживать собственные. Ведь он прожил жизнь в племени, где Куница всегда была - умудрённая вечно не по лунам, общительная и яркая кошка, так красившая их будни, даже самые серые. И где всегда был Солнцезвёзд. Без них двоих... Смерчешкур, как и многие другие в племени просто не были. Куница же продолжала свою речь, и завела её о даре - о жизни, которую она преподнесёт будущему предводителю. Дар её оказался велик и чудесен - любовь, без которой, вестимо, и вправду нет жизни, и Куница отлично знала это. Как Куница любила Солнцезвёзда, так Смерчешкур, будучи когда-то ещё совсем молодым котом, хотел полюбить однажды, и полюбил Бурецапку. Потому Смерчешкур если ещё и не знал всей силы дара, которым наградила его Куница, то точно догадывался о его сути - она и вправду была велика. В благодарность Смерчешкур почтительно кивнул кошке, но не успел молвить слова, как Куница заговорила дальше, и слова её вновь надорвали и без того саднящую рану.

- Обязательно, - искренне заверил её Смерчешкур, силясь хотя бы представить часть тех чувств, которые терзают кошку при мыслях о собственных детях, - Будь уверена. Они очень сильные - взяли самое лучшее от вас. Тебе есть, чем гордиться, как и всему племени.

Смерчешкур хотел проводить Куницу улыбкой, но не смог - больно скрипело что-то на душе, когда кошка уходила назад к Звёздным соплеменникам, и черношкурый не мог оторвать взгляд от её следа, так лучисто и тепло переливающегося за её лапами. Так и не оторвал бы, если бы не настал черёд следующего Предка.

После ухода Куницы на душе у Смерчешкура остался тяжёлый осадок, но следующей Предок уже торопился познакомиться с ним, хоть и не казалось по его морде, что тот больно рад встречи. Чуть горбя спину, Гусохвост походил на тех соплеменников, что вечно ворчливы и недовольны - может, он приходился давнем другом Малины? Или каким родственником? Но свои догадки Смерчешкур оставил в покое, приветственно кивая новому знакомому.

- Это честь - познакомиться с тобой, Гусохвост, - почтительно произнёс черношкурый, не заостряя внимания на недовольном тоне кота.

Слова Гусохвоста оказались кратки и, может, даже как-то сухи, но это не лишало их огромного смысла, который кот в них всё же вложил - ум, именно таким был дар второй жизни Смерчешкура.

- Благодарю. И я тебя понял, - сказал кот напоследок, прежде чем поклонить голову на прощание перед Предком, и позволил себе лёгкую улыбку в уголках губ, чтобы хоть иметь шанс задобрить ворчливого кота.

Разобрать, кто из Предков подходит к нему следующим, удалось не сразу, и даже когда Смерчешкур различил за искрящимися вуалями небольшого котёнка, то не смог сразу поверить в это.

- Серыш.., - глухо отозвался черношкурый, не понимая, верить своим глазам или нет.

Неуклюже переставляя маленькие лапки, серо-белый котёнок в причудливую полоску шагал к Смерчешкуру. Пасть черношкурого остался приоткрыта, а глаза неподвижно вглядывались чёрно-серые узоры на его лбу и спинке, в очертания морды, которые он уже видел и никогда не спутает ни с одними другими. Лучше многих, черношкурый знал, от кого у этого юного кота серый цвет шерсти и от кого - утончённые линии морды.

- Серыш, милый, - только и отозвался черношкурый снова, не находя сил прикрыть пасть, и печально завёл уши назад, еле заметно покачивая подбородком из стороны в сторону.

Серыш был так мал, что выглядел здесь слишком странно - сыну Бурецпки и Камня было не место среди Предков, ведь жизнь его даже не успела толком начаться: он не сбегал из детской на поляну, не задавал неудобные вопросы старшим воителям, не получил имени оруженосца, не радовался первой тренировки в песчаном овраге... Не чувствовал любовь и ласки матери и отца - они так его любили! Также сильно, как сейчас. Также любил его и Смерчешкур. Не имея ни повода, ни наглости рассказать Бурецапке о том, как когда-то он, а не Камень отнёс тело Серыша в палатку старейшин, чтобы те подготовили его к первому и последнему путешествию, как тогда он прощался с ним, застигнутым одним лишь Филином, не разделившим скорбь Смерчешкура, как в тот же день и решил, что будет помнить Серыша и как своего сына, хоть он им и не был. Любовь Смерчешкура к Бурецаке была сильнее, чем гнев за связь рыжей с Камнем, и в ней было особое место для такого особенного котёнка.

- Спасибо, Серыш, - с трудом превозмогая нахлынувшие чувства, отозвался Смерчешкур, - Я не забуду твоих слов и буду дорожить этим даром.

С усилием скрасив губы лёгкой улыбкой, Смерчешкур посмотрел на юного кота глазами, полными тоски и любви. Черношкурый не смел надеяться, что однажды увидит его, что он подарит будущему предводителю одну из жизней. И сердце чёрного кота надрывалось, ревело от чувства вины и сожаления. Нутром Смерчешкур всегда верил, что каждую ночь со Звёздного неба на Грозовое племя глядит один особенный, совсем ещё маленький котёнок, но теперь... Теперь он его встретил. И, хоть и горькая, тяжёлая слезла неспешно скатывалась с морды Смерчешкура, он был горд - невероятно горд, как был бы родитель, встретив подросшее чадо. Серыш поманил его хвостом, чтобы черношкурый наклонился пониже, и кот охотно поспешил, позволив себе ещё немного, хотя бы чуть-чуть слов:

- Я так рад встретить тебя, - неуверенно, не зная, какое слово выбрать молвил кот, - Ты ведь знаешь, Серыш, что всегда будешь и моим сыном тоже.

Смерчешкур понимал, что знал - здесь, в Звёздном племени Серышу видно многое, и он стал мудр. Не найдя в себе новые силы, чтобы улыбнуться юнцу, Смерчешкур зажмурил глаза, прикасаясь носом к Серышу. Мгновение, когда он мог почувствовать котёнка хоть разочек, закончилось очень быстро, а сразу после черношкурого схватила неестественная тьма, такая тяжёлая, какой не сыскать - то была боль великого множества душ, Грозовых душ, которая подкосила лапы Смерчешкура и вынудила сжать зубы. Боль, через одну которую приходит настоящее мужество, которое уже познал Серыш. И сам юный котёнок, поднимая под своими пятками тёплый, искрящийся шлейф звёздных искорок удалился прочь, возвращаясь назад - к себе домой, в своё Звёздное племя. Обескураженный напавшими чувствами и болью утраты от гибели Серыша, которая взыграла в нём с новой силой, кот с трудом раскрыл глаза и посилился распрямить плечи, на которых всё ещё чувствовал тяжесть случившейся встречи. Твоя мать будет так счастлива услышать об этом!..

Следующая кошка - пятнистая воительница, приближалась к нему мягко, словно... Она и впрямь была вся из себя из облаков и звёзд - поистине завораживающее зреще. Маргаритка источала мягкость и мудрость, которые с изыском уживались в её теперь вечно молодом взгляде.

- Это честь - знакомство с тобой, Маргаритка, - молвил ей в ответ кот, кивнув.

Заговорила Маргаритка скоро, и в словах её чувствовался великий опыт и, может, даже какая-то горечь - что-то, о чём Смерчешкур не знал и никогда не узнает. Говорила она о доверии, и именно это - доверие, стало даром следующей жизни будущего предводителя. Так и доверялся Смерчешкур её опыту, который явно скрывался уж далеко не за одними словами - просто и искреннее.

- Благодарю тебя, Маргаритка, - отозвался кот, кивнув на прощание, - Я буду беречь твой урок.

Коснувшись носом носа Маргаритки, Смерчешкур на секунду подумал, что обжёгся - так неожиданно коснулись его морды языки пламени и так же неожиданно, впрочем, его покинули, унося с собой неприятное покалывание резвым вихрем и, покрутив его над головой черношкурого, возвратив в самую грудь. Там, разойдясь по телу, словно свежий приток особенно тёплой крови, согрели его, как греет доверие ближнего - тихо и ободряюще.

Горделивым и уверенным шагом приближалась к черношкурому следующая кошка из Звёздного племени - Шиповница, как она представится. Бурая кошка стояла неподалёку и, как показалось коту, была чуть взвинчена, хоть он и не мог представить, что нервного можно сыскать среди всей этой звёздной, искрящейся благодати. Но даже здесь она, окутанная облачной пеленой и звёздами, оставалось колкой и шипастой - такой, какой виделась ей воительница, такой, какой она, вестимо, всю жизнь хотела быть. По пути его новая знакомая успела шикнуть на ворчливые замечания Гусохвоста, и в другой момент Смерчешкур бы даже ухмыльнулся бы, но оставил сейчас это, лишь про себя ответив её живость - правда, виделось в ней что-то необычное. И Смерчешкур поприветствовал её с почтением - он особенно уважал таких бравых кошек.

- Рад знакомству с тобой, Шиповница, - сказал черношкурый, кивнув.

Слова Шиповницы не оказались слишком длинны и раскатисты - эта кошка точно знала, чего она хотела, и точно знала, какой дар преподнести будущему предводителю Грозового племени. Шиповница подарила ему неумолимость - такую сложную и глубокую, которую за простым словом можно было разглядеть только очень постаравшись. И Смерчешкур поспешил отблагодарить её, не смея тратить время деловой кошки.

- Спасибо, Шиповница, - произнёс Смерчешкур, поддерживая краткость её манеры, - Так и буду.

Лёгкими движениями и с лучистой улыбкой на морде к Смерчешкуру приближалась Снежка - белоснежная воительница, королева, которая была его хорошей знакомой при жизни. Уйдя к Предкам, Снежка оставила на земле Зарьку - своего единственного котёнка, и черношкурый гадал, отчего только так могло сложиться. Но сейчас и здесь белоснежная кошка была тепла и приветлива, а искры, разлетавшиеся от её шерсти, мерещились какими-то утешающими и ласковыми, как только могли светиться матери.

- Снежка, - коротко поприветствовал её черношкурый, чуть улыбнувшись и кивнув в знак приветствия.

Заговорила Снежка о вере, о том, каким столпом она служит для жизней воителей - о том, что без неё - никуда, и Смерчешкур видел строгую правду в её словах, хоть и прикрытую свойственной материнству нежности. Снежка осталось здесь такой, как была - королевой, и будущему предводителю она даровала ни одну лишь жизнь, но и большое напоминание о тех чувствах, какие испытывают одни лишь родители.

- Благодарю тебя, - отозвался в ответ черношкурый, - Я буду помнить об этом.

Потянувшись в ответ носом к белоснежной кошке, Смерчешкур почувствовал прилив тепла и нежности, как только коснулся её. Словно он сам вдруг вернулся к себе же, ещё котёнку, сладко дремлющему меж передних лап матери и не знающему печали и бед. Словно на мгновение оказался в детской, где Бурецапка ласково вылизывает лоб одну из их котят, пока другие топчутся перед отцом, в ожидании рассказов о том, что случилось сегодня в лесах племени. А после, как они поклонились друг другу, Снежка возвратилась к своему племени, забирая эти ласковые чувства с собой.

Из Звёздного племени приближался следующий кот, и Смерчешкуру не нужно было его представление - Филина он хорошо помнил, хоть и не имел близкой дружбы с полосатым великаном, как и, впрочем, многие другие соплеменники. Что-то всегда было в его выражении глаз: что-то лисье, что-то острое, но даже тут оно принимало другую личину в свете мерцающих огоньков. Филин приближался величало, но не спешил заводить разговор с черношкурым, да и он сам знал, почему - ведь с ним был Орех. Его родной сын. Филин с гордостью заговорил об этом, а Смерчешкур лишь украдкой оглянулся: похож ли? А после почтительно кивнул Звёздному предку.

- Здравствуй, Филин, - поприветствовал кота Смерчешкур.

Вглядываясь из близи в его морду, Смерчешкур было задумался над тем, какой большой загадкой оставался этот кот все те луны, что пробыл с ними в лесах, в племени и вне - сколько же укромных углов хранила его душа? И что в ней творилось все эти луны? Во взгляде Филина, за тем лисьим прищуром, который удавался у Филина удивительно хорошо и сейчас, Смерчешкуру мерещились доли сомнения, о которых ему придётся задуматься после, а сейчас же он вспомнил лишь то, что и без того часто встречал их во взгляде бурого кота. И от всех этих странных чувств, которые вызывал у него полосатый великан, к словам Филина кот прислушивался особенно вкрадчиво, да и, право, Филин сумел его удивить. А заговорил он преданности, о том, о выборе, о силе, о том, верности - о том, что то ли наболело, то ли просто набралось у него на душе за все эти долгие луны. Те ли, что он провёл в племени перед своей смертью, или те, что охотился на Небесах - один он, один Предок знает, и Смерчешкур не станет спрашивать - этот кот останется в его жизни вопросом, который он будет ставить перед собой ни раз.

- Спасибо за твои слова. И за твой дар, - благодарно отозвался черношкурый, когда Филин закончил, - Твой совет многого стоит.

На секунду Смерчешкуру показалось, что он различил какую-то особенно искреннюю горесть во взгляде Филина, но из уважения к величественному лику Предка не стал к ней приглядываться - это оставалось его. Смерчешкуру Филин даровал и без того много, и кот благодарно кивнул Предку на прощание после того, как тот коснулся хвостом его бока. А Филин на прощание подарил ему ещё кое-что - ухмылку, пусть та и была то ли странной, то ли неказистой, а то ли - просто слишком многоранной, такой, какую Смерчешкур поймёт не сразу.

- Не переживай, - мягко ответил Смерчешкур ему напоследок, - Все в племени помнят цену Нагретых Камней.

Следующим на поляну устремился юный рыже-белый кот, такой солнечный и тёплый сам по себе, что звёздный блеск делал его похожим на солнечного зайчика. Глядя на то, как Клевер - так представится юный кот, аккуратно спускается к черношкурому на поляну с камней, отставляя позади себя с каждым шагом игривые сверкания, Смерчешкур только и мог подумать, что ведь, к сожалению, совсем его не знал. Сколько же лун Клевер уже живёт в Звёздном племени?

- Рад встречи с тобой, Клевер, - мягко поздоровался черношкурый, склоняя голову перед Звёздным котом.

А дальше Клевер заговорил спокойным и уверенным голосом о справедливости и о том, что дарит ему этот дар - его восьмую жизнь, такой мудрый и ценный, нужный. Смерчешкур внимательно вслушивался в его слова, уже не сильно поражаясь тому, насколько они были пропитаны мудростью - здесь, в Звёздном племени иначе было не заведено.

- Спасибо тебе, - коротко поблагодарил его черношкурый, склоняя голову ниже, чтобы Клеверу не пришлось высоко тянутся до его носа, - Спасибо за такие важные слова и за жизнь. Я буду ценить этот дар.

Кивнув на прощание, Клевер поспешил вернуться к своим соплеменникам, и Смерчешкур кивнул в ответ ему вдогонку, как тут же неистовое пламя, едва ли сравнимое с чем-то, что глашатай мог испытывать раньше, напало на его грудь и опалило, как могли бы палить языки красного цветка - теперь Смерчешкур познал жар справедливости и облегчением поддался, когда волна холода облегчила его чувства.

Последней встречи Смерчезвёзд ждал особенно долго и трепетно: мысли о том, что ему удастся поговорить с Солнцезвёздом, давали ему сил, чтобы скорее добраться до Лунного Камня. И он ждал этой встречи так волнительно и искреннее, как ждал бы котёнок своего первого посвящения, но лишь без той скорби, которая омрачала её, как громоздкая, мрачная тень. Но когда Солнцезвёзд своим привычным, величественным шагом начал приближаться к черношкурому, морда Смерчешкура прояснилась, как небо, с которого внезапно согнали все серые тучи: Солнцезвёзд был молод и даже юн, и в свечении его шкуры Смерчешкур видел далеко не одно Звёздное сияние, которое игривыми светлячками то перекидывалось между шерстинок, то - соскакивало прочь и растворялось где-то в округе. Он видел больше - ему мерещились покой и благодать, которых он не застал на морде своего предводителя. Но они ему, определённо, очень шли.

- Здравствуй, старый друг, - неспешно поприветствовал черношкурый Солнцезвёзда, - Хорошо выглядишь.

Видеть Солнцезвёзда таким - это было нечто совсем особенное. Смерчешкур никак не представлял эту их встречу, опасаясь строить догадки, но был совершенно очарован тем, каким лидер предстал перед ним. Так же свеж и спокоен, как Куница, Солнцезвёзд выглядел... Счастливо? Но взгляд его и голос не переменились, и черношкурый внимательно внимал каждому слову, с благоговением принимая последний дар Предков - свою девятую жизнь. Солнцезвёзд даровал ему гордость за Грозовое племя и новое имя - Смерчезвёзд, которое хоть и непривычно порезало слух, но заставило черношкурого с пущей силой распрямить плечи. Хоть и горестен выдался день и не скоро забудется боль свежей утраты, слышать слова Солнцезвёзда сейчас было лучшей из похвал, которую Смерчешкур мог ждать. Смерчезвёзд.

- Благодарю тебя, - коротко отозвался кот, размеренно чеканя слова голосом, преисполненным самой искренней благодарностью, - За этот дар, за всё, чему ты меня научил. За моё новое имя. За племя, за наше племя. Я буду с гордостью носить новое имя и каждую жизнь, дарованную мне сегодня, посвящу Грозовому племени.

Чуть опешив, Смерчезвёзд всмотрелся в морду лидера, словно опасался не насмотреться достаточно - хорошо ли запомнит он его таким? Сможет ли рассказать их с Куницей детям о том, какую благодать рассмотрел в его глазах? И всё же это было не всё. Хоть и все слова, которые Смерчезвёзд мог только готовить по пути к Лунному Камню, забылись, ему всё же было, что сказать.

- Я не мог желать учителя лучше или друга мудрее, - искреннее протянул кот.

Черты морды Солнцезвёзда и других Предков начали понемногу подрагивать, и, хоть Смерчезвёзд ни разу доселе не встречался со Звёздным племенем, он понял - их время подошло к концу. Оно не безгранично, как и всё в этом мире.

- Грозовому племени будет тебя не хватать. Мне будет тебя не хватать, - горестно добавил Смерчезвёзд, - Но я рад, - кот сделал паузу, сильнее сжимая зубы и набирая в лёгкие побольше воздуха, - Я рад, что ты нашёл своё последнее пристанище. Пусть будут счастливы и беззаботны твои дни здесь. Солнцезвёзд поклонился коту, и Смерчезвёзд поклонился в ответ.

Лики Предков стали неспешно растворяться: они, и без того зыбке, уходили в даль, словно их и не было, как исчезало бы пушистое утреннее марево, но ни один рассвет не смел сравниться в величии со светом самих Звёзд. Глядя на слабевшие очертания старых и новых знакомых, Смерчезвёзд впервые понимал по-настоящему, что они совсем не уходят, нет: они возвращаются в свой дом так же, как вернуться после они с Орехом и Бражницей - в свой. Уходят, чтобы дождаться, когда их пути пересекутся вновь, а пока - чтобы степенно взирать с высоты своих мерцаний и облаков на то, как размеренно течёт жизнь на земле, как их близкие радуются, грустят, рожают котят, получают новые имена и исполняют свой долг - долг воителей каждый раз, как в первый, а затем - умирают. И тогда они спешат протянуть старым друзьям лапу, чтобы разделить с ними последнее пристанище.

- До встречи, - только и молвил Смерчезвёзд вдогонку последним Звёздным искрам, растворяющимся где-то вдали.

Остатки встречи с Предками рассеивались быстро, и ветер торопился унести последние искры их пребывания в воспоминания Смерчезвёзда и, может, в саму вечность - их время ведь текло совсем иначе. А перед лидером, обретшим только что свои девять жизней и поистине бесценные дары, вновь возвышался один лишь Лунный Камень, холодными и крутыми уступами напоминая о случившемся здесь сегодня. Не берясь даже ещё перебрать в своей голове всё то, что поведали ему Предки, Смерчезвёзд безмолвно обернулся на Ореха, который всё так же стоял за его плечом. Пытаясь бороться с возвращавшимся напряжением, что удалось в этот раз куда легче, черношкурый вдохнул побольше воздуха:

- Пора возввращаться домой.

Орех отошел от Лунного Камня, давай проход Смерчешкуру. Усевшись неподалеку, черно-белый целитель обвил тонким хвостом лапы и принялся ждать. Прохлада, исходящая от сводов пещеры пробиралась сквозь мех и Орех чувствовал, как промерзают до основания шерстинки. Церемония получения предводительских жизней занимала достаточно времени, а потому целитель съежился, словно бы воробей на морозе и принялся ждать. Он видел, как слегка подрагивает тело Смерчешкура, хотя сам глашатай был погружен в глубокий сон. Грозовой целитель и представить боялся, насколько же сейчас Смерчешкур поглощен эмоциями.
Отвлек от наблюдения его тонкий, едва слышимый писк. Орех настороженно огляделся по сторонам, с опаской вглядываясь в темноту тоннелей. До носа дошел знакомый запах. Бражница! Кошка держала в зубах котенка, а подле нее уже крутился кремовый малыш. Орех изумленно раскрыл пасть, не веря своим глазам. Откуда им здесь взяться?!
— Орех. Что происходит? - будто бы выводя из транса, спросила его Бражница. Бледно-зеленые глаза скользнули от лап к морде напарницы.
- Я хотел спросить у тебя тоже самое, - его удивлению не было предела. Какое пророчество было дано Бражнице? Почему она находится здесь, в пещере у Лунного Камня с этими крошечными котятами?! Целитель не понимал, - Кто они? Бражница, что за послание? Ты виделась с Предками? - а вот последний вопрос Орех уже задал с особой осторожностью и тревогой. Если Бражница разговаривала с Предками, то, стало быть, можно было собирать все травы и уходить вон из этого леса. Хотя нет, даже травы нужно было оставлять. Такой позор...
- Солнцезвезд и Куница сегодня покинули наше племя, - резко переметнулся с темы на тему черно-белый, - Смерчешкур пришел сюда за даром девяти жизней... - в голосе до сих пор слышалась скорбь, - Помнишь, я еще в начале Сезона Голых Деревьев тебе рассказывал, что Солнцезвезду нездоровится. От его болезни трав мы еще не находили, к сожалению, - Смерчешкур же между тем уже просыпался.
Орех медленно обернулся, видя движение около Лунного Камня.
— Смерчешкур? - окликнула того Бражница. Орех озадаченно уставился на Смерчешкура, а затем перевел взгляд на котят. Бражница все объяснила.
"Предки милостивые... Что там за знаки такие были, Бражница. Зачем нам звезды шлют этих двух котят?" - озадаченно подумал Орех, а сам задрожал всем телом. Не к добру это все, не к добру!
- Домой, Смерче...звёзд, - имя нового предводителя целитель будто бы слышал в перешептывании ветров в пещере, - Я помогу тебе, Бражница, - взяв в зубы бело-черного котенка, Орех недоверчиво переглянулся с напарницей и медленно засеменил к выходу. Глубоко внутри в нем засела обида на кремовую целительницу. Она не должна была отправляться сюда одна! Это было опасно! А что, если бы Орех и Смерчезвезд не пришли? Как бы она одна их домой несла?
- Ты в порядке? - обратился к предводителю сквозь зубы, неся котенка, Орех.
>лагерь

► речное племя, через границы

В молчании они двигались к лунному камню, минуя территории речного племени, границы и другие прилежащие земли. Можно было посчитать за счастье или удачу то, что никто не встречен на пути, но думать об этом не оставалось времени. Да и о каком счастье может идти речь, когда такое происходит?
Сивая ковыляла чуть позади, изо всех сил стараясь поддерживать быстрый темп. О том, что лапа ответит ей на это несколькими днями боли и невозможности нормально ходить, она подумает потом. Сейчас все мысли - о судьбе речного племени. Плотно сжав губы, она взглядом уперлась в спины Ручей и Рыжеушки, и старалась дышать ровно, хотя легкие уже начинали гореть огнем. Ближе к скалам, где скрывался лунный камень, идти стало труднее, но ей повезло лишь немного поцарапать подушечки лап, не свернувшись куда-то вниз и не пострадав.
— Добрались, — едва слышно выдохнула целительница, затормозив у чернеющего провала в камнях. Она не раз уже бывала здесь, но для Рыжеушки и, кажется, для Ручей тоже визит к камню был первым в их жизнях. Даже здесь, у входа в пещеру, чувствовалась какая-то особая атмосфера, что-то потустороннее.
Она переглянулась с соплеменницами, пока пыталась перевести дыхание. Немного подергала больной лапой, задрала морду к облакам, в свете неясной луны пытаясь разглядеть силуэты предков, как будто это возможно. Даже мерцание звезд-точек казалось приглушенным.
Вы не можете не ответить нам. Не посмеете оставить своих детей в темноте, которую сами же на нас послали. Я верю, что все это не просто так.
— Рыжеушка, тебе придется остаться у входа и ожидать нашего возвращения, — снова на выдохе произнесла кошка, готовясь вступить в темный лаз, откуда веяло холодным воздухом. Откуда там вообще брался этот леденящий душу холод, что в первый визит Сивой сюда нагнал на нее столько страха?
Сейчас ей снова было не по себе, но пути назад не было. Страх тот - не перед темнотой, но перед молчанием, что могло на них обрушиться. Пусть ее вера была несколько подорвана, серая все равно мысленно взмолилась, прежде чем сделать внутрь шаг.