Кислый запах ягод ударил в ноздри, заставляя вновь с отвращением поморщиться. Костолом непонимающе мазнул колючим взглядом по миниатюрной травнице, явно замыслившей что-то из серии своих целительских штучек, в которых он решительно ничего не смыслил. Но стук копыт за спиной мгновенно его одернул, не оставляя иного выбора, кроме как последовать примеру Ивы. Схватив гроздь, он какое-то время петлял между тяжелых конечностей, разбрасывая ягоды и недовольно поджимая уши от всей этой затеи, заведомо бесполезной. Все их попытки тут же были успешно погребены под слоем слега и бесследно раздавлены.

— Не вздумай, — оглушительно рявкнул кот, краем глаза, заметив как серо-белая шерсть мелькнула в опасной близости от копыт, усмирившись лишь, когда та оказалась рядом. Как бы ему не хотелось это признавать, но где-то в глубине души им двигало беспокойство за соплеменницу. — хочешь отправиться к своим звёздам вперёд папочки? — зло процедил он прямо в испуганную мордашку. Сам Костолом боялся рогатую тварь не меньше остальных, только страх этот кипятил кровь не хуже пламени. Ему абсолютно не было никакого дела до кошачьих истерик и трагедии, развернувшейся на поляне. Смятые в щепки палатки. Голоса, как сквозь туман. Чувства обострились до предела, натянутыми струнами играя воином, словно игрушкой Двуногих, заставляя его поддаваться слепым инстинктам. Он чувствовал себя живым как никогда, пребывая в родной стихии. Перед лицом опасности, опьянённый смердящим дыханием смерти, настолько близким, что притуплялся даже страх, выдавая покалывающее не хуже еловых игл волнение.

От необдуманных действий его отвлёк голос Ивы, чудом умудрившейся достучаться до него, проникнуть в самое нутро, остужая горячую голову. Глухо рыкнув в усы, Костолом рывком подобрался, цепляя загривок безжизненно обмякшего тела предводительницы и унося его в наиболее безопасное место под слезоточивые всхлипы соплеменников: идиоты, уже хоронят.

— Когда она очнётся? — реже обычного выдал кот, с нажимом глядя в глаза целительницы, - нужны какие-то травы?

Комета раздражённо хлестала хвостом по покрытой небесной росой траве, недовольно глядя на бледный, едва контрастирующий на фоне тёмно-синего неба силуэт самой себя. - Надолго я тут? - в который раз упорно повторила она, отрываясь от разглядывания слегка жутковатого отражения и обращая свой взор на павшего предводителя.
- Травмы очень серьёзны, Комета, наберись терпения. Нельзя получить всё и сразу - спокойно ответил её предшественник, и предводительнице показалось, что в глубине его мерцающих звёздами очей мелькнул лукавый огонёк. - Это смотря как постараться - скорее из принципа ответила кошка, туго обернув беспокойным хвостом лапы. Звездогрив, еще при жизни отлично знавший упрямство Кометы, лишь усмехнулся - он знал, что спорить с собственной глашатой не стало легче, даже после того, как он примкнул к воителям звёздного пояса.
Комета вновь опасливо покосилась на собственный силуэт, украдкой проверяя, не стал ли он ярче - в самый миг до того, как всё утонуло во тьме, сумрачная слышала громкий хруст собственных котсей. Вдруг, предки не смогут залечить эти раны? И что тогда, умирать? Просто остаться тут, так глупо и бесполезно скончавшись под копытами какого-то сумасшедшего лося? И чернобокая, надёжно скрывая своё беспокойство под маской раздражённости (хотя от предков, ничего, конечно, не утаишь), продолжала ждать. - Что значит пророчество? Что нам грозит? - она вновь вскинула глаза за окруживших её плотным кольцом звездных котов, тех самых, что не так уж давно дарили ей жизни. С едва ли не детской наивностью лидерша смотрела на Звездогрива. - Пора назад - покачал он головой, и угодья предков вдруг исчезли, а вместе с ними и приятная лёгкость, сладкая нега и полное отсутствие боли.

Несмотря на вечернее время, едва очнувшись, сумрачная тут же зажмурилась - казалось, будто пока она восстанавливала силы, кто-то щедро насыпал в глаза речного песка. Первым, что она чётко услышала, был чей-то утробный вой, а затем последовал резкий, выводящий из состояния полудрёмы голос Костолома : — Когда она очнётся?
- Скоро - с опаской поднимаясь на лапы и разминая еще совсем недавно оттоптанные конечности, хрипло отозвалась кошка.
- Все живы? Кто ранен? - вновь ощущая себя полной сил, будто бы вовсе никакой смерти и не было, Комета принялась торопливо оценивать нанесенный ущерб. - Палатки, Звездоцап побери... В такой холод.
— Котёнок! - где-то вскрикнул ветряной целитель, и кошка, срываясь с места, кинулась к нему. - В пещеру, надо ко мне в пещеру, там тепло. - протараторила она, вполне себе живого котёнка и неестественно изогнутый хвост Полуночника. - Сойкоглаз! - рявкнула Комета, примечая отчего-то уткнувшегося в сугроб, впрочем, выглядящего вовсе не раненным слепца. - Помоги Полуночнику. Топь сейчас на границах. - а затем, отворачиваясь, вновь кинулась к толпившемся на поляне соплеменникам.
- Костолом, ты займешься восстановлением детской. Сабельник, на тебе палатка старейшин. Берите себе в помощь всех, у кого есть силы - в такие холода нельзя спать без укрытия. - зелёный кашель - мелькнуло в её голове, заставляя шерсть на загривке подняться от страшной мысли о болезни, что каждый сезон уносила не одну кошачью жизнь, и от которой всего восемь лун тому назад скончался предыдущий теневой лидер, Звездогрив.
- Все, кто не способен помогать с восстановлением палаток, может укрыться от холода в моей пещере - громко оповестила соплеменников сумрачная, в уме прикидывая, сколько времени займёт работа. - Цикада, ты поможешь мне с палаткой воителей.

Отредактировано Комета (22.01.2019 22:22:29)

Пульс в ушах отстукивал еще живее, чем копыта здоровенного, на удивление быстрого зверя, каждый шаг которого с оглушительным треском крушил палатки, и Иве оставалось только молиться, что там, под завалами, никого не оказалось.
Сейчас все внимание молоденькой целительницы было сконцентрировано на бездыханном теле Кометы, и успокаивало лишь то, что серо-белая знала: у нее в запасе еще восемь жизней, никак не меньше.
Правда, нарастающая вокруг паника заставляла кошечку нервно одергивать хвостом, чувствуя, как раз за разом переполняется чаша её терпения.
- Ива?! Отзовись, пожалуйста, - кажется, сегодня дочь Вяхиря слышала свое имя больше, чем за всю бытность целительницей племени Теней. Вскинув хмурые, серьезные глаза на подлетающего к тесной компании Муравьятника, серо-белая коротко кивнула ему, мол, я в порядке, и тихонько коснулась хвостом лапы, чтобы рыжий поубавил панику. Где-то за спинами соплеменников ропот утих, и Ива прикрыла глаза, поблагодарив предков за то, что избавили лагерь от этого монстра.
- Вы бы проследили за ним. Куда пойдет. Чтобы не вернулся, - не отрывая взгляда от черношкурой предводительницы и на нервах даже чуть грубовато отпихивая не в меру обеспокоенного Сойкоглаза, Ива подняла взгляд на Цикаду: благодарный и признательный.
- Возьми кого-нибудь с собой, убедитесь, что эта тварь, - её голос сорвался, а лапы дрогнули, - не вернется. У нас все палатки... - она снова осеклась, сокрушенно мотая головой и осторожно массируя грудную клетку Кометы. Вот-вот забьется, сейчас, вот прямо сейчас...
- Костолом, не отвлекай! - скорее нервно, чем грубо, огрызнулась кошечка, чувствуя, что от злости на происходящее на глазах накипают слезы. Она так старалась, так хотела учиться, а тут... лось.
- Сойкоглаз, если ты сейчас же не успокоишься, я накормлю тебя маком, и проспишь все оставшиеся жизни Кометы где-нибудь под ёлкой! - вскипела, наконец, Ива, ощутив под лапами шевеление. Черная кошка открыла глаза, ретиво вскочила под взглядом изумленной целительницы и принялась командовать.
- Погоди, - негромко осекла её Ива, но на первый взгляд все было превосходно. Помята, конечно, но ничего.
И казалось, что вот уже всё и закончилось. Серо-белая чуть выдохнула, скептическим взглядом обвела разрушенный лагерь и наткнулась на Полуночника.
В зубах которого безжизненно свисала Мотылюшка.
Сердце ухнуло вниз, и Ива, взрывая задними лапами снег, бросилась к целителю Ветра. Бесцеремонно, почти грубо отбирая котенка, она положила малышку на снег и принялась водить носом, ухом - пока не услышала слабое сердцебиение. Даже не подумав о том, что наставник и опытнее, и умнее её самой, дочь Вяхиря принялась в панике расталкивать Мотылюшку, попутно пытаясь понять, нет ли перелома.
- Она... она же в порядке, ты же... видел, да? - Ива чуть запыхалась от нервов и волнения.
- Я... там же никого больше, да? - застонав при виде разломанной детской, серо-белая, чувствуя нарастающую панику, тяжело села на снег, переводя дух. Много ли раненых?
Все ли живые?
- Вы как? - обращая внимание на скучковавшихся Костолома, Муравьятника и Сойкоглаза, негромко спросила целительница, заслышав, как Цикада собирает здоровые лапы в помощь.

Костолом опустил плечи и напрягся всем телом, горя желанием найти применение тому плещущему через край азарту, что занимал его разум, но момент атаки был упущен. Лишь шлейф ядерной смеси из крови и чужеродной вони трепал вздыбленный загривок ещё несколько мгновений после.

— Неужели, — подняв косматую голову, хмыкнул в привычной надменной манере Костолом, заслышав голос Кометы откуда-то снизу.  — с возвращением, — мышцы под шкурой задрожали, когда он хотел было поравняться с предводительницей, намереваясь подставить той плечо, однако кошка вполне уверенно держалась на своих четырёх. Слишком резво даже для такого убийственного полёта между мирами — неужели и вправду влияние предков?  Воитель хищно прищурился, плотно сжимая губы, все ещё ощущая волнительный жар в груди. Вряд ли сам Костолом осознавал, как он выглядел со стороны, замерев, словно охотничья псина, страстно желающая броситься в погоню.

— Порядок, — рыкнул он, скрипя челюстями, сам едва держал себя в лапах, лишь бы не искромсать землю от досады и злости, накрывающими его с головой по новой. Очень во время ему отвесили задание, на что воитель дежурно взмахнул хвостои, через силу приглаживая шерсть и заставляя себя сосредоточиться на деле.

— Поможешь, — кивнул он Муравьятнику, проходя мимо и осматривая поляну: лагерь все же был разорен без критичных потерь в виде жизней соплеменников, что не могло не обнадеживать. Однако даже такой оценённый ущерб не внушал доверия, а значит работы им предстояло немало, но это хотя бы могло отлечь Костолома от себя самого. Воитель приблизился к детской и принялся оттаскивать самые крупные, треснувшие ветки, некогда бывшие опорой для всей конструкции, предоставляя более щуплым соплеменникам возможность разгребать щепки и прочую мелочь.   

— Я наберу веток для опоры, — рокотнул кот, решив, что так процесс значительно ускорится. Хотелось хоть на несколько минут вырваться из удушающего пространства лагеря, выпустить пар вдали от ненужных глаз.

Отредактировано Костолом (28.01.2019 17:06:00)

[indent] — Она в порядке, я с таким уже сталкивался. Не стоит, — мягко останавливая хаотичные движения юной коллеги лапой, Полуночник устало улыбнулся, — тут лучше помогут травы и тепло. Отнеси её, пожалуйста, в палатку Кометы, — благодарно кивнув мелькнувшей мимо заботливой предводительнице, ветряной целитель осторожно поднялся на лапы. Пушистый хвост, ныне изогнувшийся второй половиной чрезмерно вверх, по-прежнему из признаков жизни подавал исключительно неприятное жжение, а шевелился крайне неохотно и только одной частью.

[indent] Вполне вероятно, перелом. Мысль, как назло, тотчас отозвалась стрельнувшей вдоль позвоночника болью. М-да. Оставалось лишь надеяться, что последующие визиты к соседям не ознаменуются, скажем, потерей ушей.

[indent] — Все пострадавшие, — трёхцветный усиленно боролся с дрожью в голосе, говоря как можно громче, — пожалуйста, укройтесь в палатке предводительницы. То же прошу сделать тех, кому нужно успокоительное или, напротив, бодрящее. После его приёма вы сможете вернуться к работе, — минуя уже принявшихся за восстановление жилищ Теневых, врачеватель добрался до обители разнотравья, чудом уцелевшей. Однако на облегчённые выдохи времени явно не было. Кот подхватил три лопуха, доверху наполняя их различными лекарствами. Мак, мох, можжевельник, кровь-ягоды, календула, мяун-трава, даже немного мёда — всё и немного больше из того, что могло пригодиться.

[indent] К несчастью, пелена явственно болезненных ощущений до сих пор застилала светло-медовый взгляд, посему говорить об оценке ущерба, нанесённого защитникам лагеря рассвирепевшим животным, не приходилось. Лишь догадки да смутные, но искренние надежды на минимум ранений. Пара ссадин, возможно вывихи, ведь Сумрачным воинам и оруженосцам сейчас никак нельзя было отлёживаться у травников.

[indent] Полуночник выскользнул из целительской, тотчас пожиная плоды основательно смазавшейся координации — его вытянутая морда едва не столкнулась с чёрным косматым боком, явно устремившимся к выходу. Тихо и слегка растерянно буркнув сквозь кульки с лекарствами уже знакомому воителю «прости», лекарь поспешил скрыться в направлении палатки предводительницы.

[indent] → палатка предводительницы

Новость о смерти Кометы, словно одинокая ворона над пустырем, долетела до черного уха, на долю мгновения огородив его от остальных звуков. Тишина принесла с собой слабый ненавязчивый звон, и Сабельник настороженно прищурился. Он знал, что предводительница поднимется обратно, чтобы продолжить вести за собой племя, что восстанет в привычном всем расположения духа; знал, что в черной кошке не стоит сомневаться, однако мысль о потерянной из-за разъяренного существа жизни неприятно кольнула между ребрами иглой, после медленно повернувшись и скрутив что-то в душе. Жалко ли ему было эту жизнь? Жалко ли было, что её забрал туполобый рогатый громила? Да. Однозначно. Хотелось верить, что эта жизнь не понадобится Комете в другой, более подходящий, момент.
Моргнув, янтароглазый очнулся.

— Сабельник, на тебе палатка старейшин.
Вот и она, в привычном духе, — медленно кивнув, словно принимая слова Кометы за должное, пятнистый качнул хвостом, с усилием заставляя себя сдвинуться с места. Где носит Багрянку? Если она не в лагере, но не затопчет ли её лось по пути? Кот нахмурился. Надо, наверное, было помнить, что у возлюбленной далеко не опилки в голове, что она сама о себе сможет позаботиться, но непривычный груз ответственности прижился на широких плечах. Сабельник чувствовал себя так, словно он вновь перенесся на много-много лун назад, когда первая влюбленность сжала ему глотку и одарила букетом из нервных состояний и неоправданных тревог. Конечно, и приятные моменты были, но первые чувства отложились в памяти Сабельника именно так. Пятнистый поежился.

Из палатки должны были вывалиться испуганные пятые точки, а если там решат задержаться ленивые, воитель выкурит и их оттуда тоже. Впрочем, сначала нужно было хотя бы оглядеть то, что осталось от палатки. Придется поноситься по лесу в поисках ветвей — это точно, вынести древесную крошку и щепки, сменить подстилки... Глаза чуть ли не закатились, когда кот начал перечислять дальше. Почему он никогда не задумывался о том, что может произойти нечто, что заставит их отстраивать лагерь заново? Следующего своего ученика обязательно предупредит, чтобы жизнь медом не казалась. С глухим выдохом пятнистый приблизился к руинам и принялся за их изучение.

С границ
Как только Воронушка, Белоус и Топь приблизились к лагерю достаточно близко, чтобы темношкурая точно не потерялась, она немного отстала, пытаясь укрыться чёрной шерстью среди почти что идеально белых сугробов. Вечерело, но яркости снег это не убавило бы и при желании. Топь и Белоус резво направились заниматься своими делами. По слухам, которые уже дошли до ушей, лагерь был развёрнут от и до лосем, и каждого, кто только ступал на поляну, ждала участь уборки и восстановления. Воронушка медлила с этим, но есть-то тоже хотелось.
Наставница, кстати, за оставшуюся дорогу не проронила ни слова, и те резкие слова, которые она смогла выдавить после дерзкого общения нашей героини с грозовыми, быстро улетучились из памяти Воронушки: Топь снова стала в её глазах чуть ли не мягкотелой наседкой, и оставалось только ждать следующей тренировки, чтобы проверить это.
В полусумерке вечера прокравшись в лагерь, Воронушка наскоро умяла небольшую мышку, после чего участь, которую она себе уже представляла, настигла и её: восстанавливать детскую. За компанию с ней, как минимум, там же отбывали срок Муравьятник и Костолом. Всё племя было рассеяно и занято делом, но только краем уха ученица услышала кое-что, что всё-таки её заинтересовало: что-то про травы, от Полуночника... Но расслышала она очень плохо. Ближе приближаясь к своим временным напарникам, с помятым и уставшим видом Воронушка поинтересовалась, не услышали ли чётче они:
- А что там Полуночник говорил, слышали?.. - аккуратно, но немного дрожащим голосом поинтересовалась кошка, - Про успокоительное и бодрящее? Не имея больших надежд на то, что Костолом проникнется её угнетённым моральным состоянием и, проявив сочувствие, укажет нужное направление, Воронушка обратила взгляд к Муравьятнику.
К сожалению, темношкурая пропустила не только нападение лося на лагерь, но и самые нужные указания. Впрочем, кто бы мог знать, что она всё пропустила, верно? Пушистая намеренно отстала от Топи, а могла бы и опередить, а могла бы и вовсе направиться чуть ли не в обход: Воронушка была уверена, что такого никто не мог знать наверняка. Внимательно вглядываясь, кошка  снова оглядела поляну в поиске наставницы, но так ничего и не нашла.
Полуночник сам скрылся в направлении, совсем не схожим к целительской. Вероятно, Воронушке оставалось только наведаться туда самой, вместе с другими пострадавшими. Не глядя уже и на собственные лапы, темношкурая отстранёно продолжала что-то ворошить среди обломков палок и веток, неуверенными движениями сгребая их в одну кучу и выжидая ответа: вполне себе морально травмированный ребёнок.

Поломанные зверем терновые ветки, некогда служившие убежищем для Сумрачных воителей, сейчас лишь некрасиво торчали в разные стороны. Широкие листья папоротника, до нашествия сохатого устилавшие землю, были раскиданы по сторонам, а куски сухого мха висели на колких ветвях кустарника. - Сломанные ветви надо вытащить. Свежий мох и листья нам сейчас не найти, так что будем использовать тот, что лось разбросал по лагерю. Мошка, займись этим, а то твоим соплеменникам придется лежать на снегу. - проговорила кошка, недовольно дергая чёрным хвостом - она понимала, что болезненных уколов не миновать, и это лишь усугубляло её и без того скверное настроение. Пробравшись меж чудом не выдранных с корнем кустарников, предводительница вцепилась в лежавшую на земле ветвь. Терновый шип больно впился в щёку, и кошка недовольно зашипела, тем не менее, не выпуская дерево из пасти.  Работа шла медленно - большинство ветвей просто-напросто запутались в соседних растениях и в местами ещё устилавшем землю мхе, и оттаскивать их в сторону было совсем не просто. Терновник кололся похлеще раздраженного Солнцезвезда на Совете, и чернобокая раз за разом смачно выругивалась, стоило иглам впиться в кожу. Первую жизнь потеряла из-за лося, второй раз отправлюсь к Предкам, насмерть заколотая Звездоцаповым терновником, мать его я драла.
- Воронушка, а ты что застыла, как Звездопад перед лягушкой? Давай, помоги нам. - распорядилась кошка, приметив растерявшуюся ученицу. Она уже было хотела прикрикнуть занимавшихся вместо работы обниманием Каштанку и Сабельника, но воительница и сама не стала долго нежиться, отправившись на поиски материалов для палатки. - Любовь у всех, посмотрите. Нет, котят делать, конечно, надо, но... - продолжала рассуждать недовольная Комета, но ничего, что последовало бы после "но", придумать не смогла. Как-никак, область чувств – единственное, в чем она считала себя совсем не сведущей. И где носит Крушину?

Отредактировано Комета (09.02.2019 06:07:36)

— Палатка предводителя

После душной пещеры Кометы воздух в лагере ощущался свежим и чистым, словно после только что отгремевшей грозы.
Облизнув усы и смахнув с носа остатки прежних приставших запахов, Сойкоглаз навострил уши и попытался определить, к какой группе воителей ему следовало примкнуть, чтобы вновь не получить жёсткий отказ. Но гомон негромко переговаривающихся котов, монотонный гул ветра и шелест перетаскиваемых по снегу и колотому насту ветвей сбивали с толку, и ученик, помявшись на месте, всё же двинулся к группе Сабельника и Багрянки; но на полпути остановился, ощутив свежий след Наледи.

«Наледь…» — Сойкоглаз замер и с надеждой распахнул белёсые глаза, устремляя невидящий взгляд куда-то в сторону источника запаха наставницы.

Она не могла от него отвернуться, она одна, даже если ей самой бы этого хотелось до невозможности, не имела права отослать его в абстрактное «помоги другим», на самом деле означающее «не путайся у меня под лапами». Но до недавнего времени то же самое оруженосец мог сказать и об Иве. И воспоминание о последней неприятно оцарапало сердце и холодной тяжестью осело в подреберье.
Разочарование отдалось затухающей болью в хвосте и загорчило на языке запёкшейся кровью; веко Сойкоглаза дёрнулось, но он, встряхнувшись, решительно двинулся в сторону молодой кошки.

Если и Наледь погонит его прочь, значит котик подойдёт к Комете и, так или иначе, заставит её дать ему посильное задание. Но и на непосильное он был согласен, только бы не бродить без дела по руинам некогда цветущего лагеря.

Сойкоглаз был удивлён, откуда в Наледи, только-только вернувшейся из наверняка сложного и опасного задания, оставались силы на тренировку и даже на тепло в голосе по отношению к нему. Сам он такой устойчивостью никогда не отличался и с лёгкой лапы решил, что подобному сможет научиться, но наставница в его глазах всё же выросла на несколько планок.

Почувствовав свежее дыхание на своей макушке, оруженосец прикрыл глаза и замер, позволяя ей коснуться серебристой шерсти. И в то же время сам прислушался к собственным ощущениям, стараясь запомнить каждое из них: на тренировках кошка будет дотрагиваться до него чаще, чем кто-либо, и Сойкоглазу следовало сразу же приучить себя правильно и быстро реагировать на её знаки. Но всё, что почувствовал он сейчас, – было не большим, чем приятное и немного щекочущее ощущение. Негусто, но начало положено.

— Да, в порядке, — почти не слукавил кот, распрямляясь и отступая от Наледи на положенное правилами приличия расстояние: ровно на полшага. — А вот лагерю, как видишь, повезло намного меньше. — Ощутив лёгкий толчок в бок, он смахнул приставший снег с морды и послушно проследовал за наставницей к обломкам каменных стен детской. Судя по густому запаху пыли и жухлой ломкой растительности, работы предстояло немало. — А как вы?.. Как у вас?.. Хм, в общем, как всё прошло? — неловко улыбнулся Сойкоглаз, не зная, имеет ли права спрашивать и имеет ли права получать ответы на подобные вопросы.

Посвящать ученика в свои дела или нет – было исключительным выбором Наледи.

И, заслышав участившееся дыхание последней, котик приподнялся на кончики пальцев, распушил усы и осторожно, на ощупь, скользнул ими по гладкой коре опасно торчащей ежевичной плети; случайно коснулся щеки кошки, но тотчас, вспыхнув, отпрянул и продолжил в ином месте, немного ниже.

— Давай помогу, — шепнул он и, впившись в ветвь у основания, помог Наледи вернуть ту в исходное положение. — Я буду очень рад тренировке, а что до хвоста… — Отступив от лаза в палатку и задумчиво склонив голову набок, как будто и впрямь мог оценить результат их совместных усилий, Сойкоглаз нервно усмехнулся и принялся выправлять другую плеть. — Скажем так: боевое ранение. Но на самом деле я просто сглупил. Думал, что смогу помочь, а в итоге… вот.

Отредактировано Сойкоглаз (13.02.2019 20:08:35)